В его голосе осуждения не слышалось.
– Не то слово – побегал…
– Расстояния в переходах сокращены, – сказал Квоттербек, – поэтому ты смог вернуться к исходной точке и там уже прорваться на другую сторону.
– Я думал, что умер.
– Не умер, – спокойно ответил Квоттербек. – Ты молодец, Раннинг. Там сложно бегается.
Я был ему очень благодарен. Я благодарен ему до сих пор… и счастлив, что знал его – даже сейчас.
Глава 2
Из этого приключения я сделал несколько выводов – хороших и не очень. Во-первых, я узнал, что не полагается в одиночку жрать что ни попадя, даже если очень вкусно. Квоттербек добавил – не только жрать, но и пить, и вдыхать. В общем, в организм ничего не знакомого не запихивать, все делается либо вместе, либо не делается вообще. Во-вторых, я в одиночку спасся на третьей линии. Пусть линии прошлого, пусть я только и смог, что убежать, но смог же! Это наполняло меня гордостью, и на Тайта и Лайнмена я начал поглядывать свысока. На их долю никаких испытаний не выпало, если не считать того, что Лайн решил задачку, а Тайт поймал кролика.
Этого кролика он освежевал, выпотрошил и сварил, а кусочек серой шкурки привязал к своему шлему. Баловство.
– Костер, – сказал я, преисполнившись осторожной мудрости. – Он нас не выдаст?
– Прямо под переходом – нет, – ответил Квоттербек. – Мертвая зона. Так что ложитесь спать. Утром пойдем вниз.
И только тогда я заметил, что мы сидим на узком плато, нависшем над сумрачной, плохо различимой долиной. Виднелась зубчатая щетка леса, черный блеск далекой реки, а больше ничего особенного, ни тебе города, ни полигона… а ведь вторая линия уже должна быть населена.
Растерзав свой рюкзак, я добыл из него крепко скрученные валики спальников и после ужина раздал их. Синтетический материал пропах пылью и чем-то кислым. Я принюхался – реактивы.
Не наши, не Солнца, а того самого «Прыгуна».
Тайтэнд тоже заметил.
– Ты бы ему еще под холку спальники запихал, – сварливо сказал он. – Черт, не выветривается…
И только тогда я осознал, как близка и реальна была моя смерть, и меня снова начала бить дрожь, как ни жался я к костру. Лайнмен улегся без единого слова, положив рядом тяжелую «Иглу» и так и не сняв бронежилет. Мне кажется, он и шлем бы не снял, если бы в нем можно было пролежать несколько часов кряду.
Его, Лайна, мало волновало, мертвая там зона или нет, – он был готов нас защищать, и я долго ему умилялся, пытаясь отвлечься от страха. Тайтэнд ходил и ругался вполголоса, размахивая спальником, как флагом, но потом оставил это бесполезное занятие и тоже лег, предварительно отобрав у меня котелки.
– Тебе ничего доверять нельзя.
Я спорить не стал. У меня внутри дрожала туго натянутая струна, и Тайтэнд со своими претензиями по сравнению с ней за проблему не считался.
Это эмоциональность, уверял я себя. Нужно перетерпеть, задавить равнодушием… Ну! Раз-два-три, я не дрожу!
Дрожал.
Раз-два-три.
Великий Аттам, а…
Чтобы заняться хоть чем-то, я распустил шнурки ботинок и взялся растирать ноги. Усталости не было, а вот перенапряжение я поймал. Слишком много расходовал энергии, часть – явно вхолостую. Мне не следовало обращаться к резервам, сообразил я, в этой гонке было достаточно основного запаса сил. Но что сделано, то сделано – мышцы окаменели, судороги постоянно на подходе.
Так я и сидел, борясь попеременно то с дрожью, то с эмоциями, то с ногами, до тех пор, пока Квоттербек не приподнялся на локте и не приказал:
– Спать.
– Я не могу…
– Ложись.
Он поначалу никогда не давал мне договорить.
Ну, я лег, внутренне злорадствуя по поводу того, что на этот раз приказ Квоттербека выполнен явно не будет. Лег и сразу заснул.
Потом оказалось, что спал я так крепко, что утром меня никто не стал будить. Квоттербек и Лайнмен успели спуститься в долину и разведать обстановку – нам повезло, первая линия болела за Солнце, о чем оповещали вывешенные над небольшим селением флаги.
К тому моменту, как об меня споткнулся Тайтэнд, они уже вернулись и сидели над картой, внося в нее правку – все населенные пункты должны были быть отмечены на случай последующего изменения поля или неудачного перехода.
Я выбрался из спальника и молча взялся за еду, внутренне злясь на Квоттербека – он явно внес меня в список бесполезных Игроков и обращался так, словно я только вылез из колбы и меня надо учить ходить.
На самом деле Раннингов не надо учить ходить и даже бегать – это первое, что в нас вложено. А вот нервы у Раннингов слабее, чем нервы Лайнменов и Квоттербеков. Точнее, психика Раннингов должна быть гибкой и приспосабливаемой к изменениям. Это дает некий внутренний дисбаланс, но он должен быть в пределах допустимой нормы. Насчет Тайтэндов не знаю. Им, видимо, прикручивают руки, а остальное бросают на самотек.