А поцелуй, всё такой же сладкий, неторопливый, крошащий сознание своей нежностью никак не хочет обрываться. Я не хочу его обрывать! Он нужен мне как воздух! Как этот чёртов дождь, который я так долго ждала. Я тебя ведь ждала, да? Всегда.
- Спокойной ночи, — шепчешь ты, как только наши губы размыкаются.
- Спокойной…
Подол белого платья скрывается за подъездной дверью, а я всё ещё стою на ступеньках, слыша, как с новой силой хлынул дождь, и губы пощипывает и обдаёт неизвестно откуда взявшимся ветром.
«Люблю тебя…» — ну почему я не могу этого сказать? Почему так чертовски больно после твоих поцелуев? Это ожоги, да? Тогда пусть их остудит дождь. И я выбегаю на улицу, под этот ночной ливень – может он хоть немного поможет.
Хотя знаю, что мне уже ничто не поможет.
========== Часть 9 ==========
Я перерисовываю этот портрет уже третий день подряд. И все эти три дня ты куришь каждое утро на своём подоконнике. Подолгу, редко затягиваясь, позволяя сигарете истлеть, должно быть, до половины, прежде чем на пару секунд снова коснуться её губами. Ты стараешься для меня. Знаешь, что я пытаюсь ухватить это мгновение и закончить твой портрет. Вот только ничего не получается. Потому что чёрно-белое изображение напоминает лишь жалкое подобие твоей тени. Не сравнить с безупречной солнечной красотой оригинала, но я стараюсь, как могу.
Зачем?
Не знаю. Мне кажется, если я закончу эту картину, ты непременно придёшь, чтобы её увидеть.
А я ведь тоскую по тебе.
Каждую ночь ты мне снишься. Воспоминания о нашем поцелуе под дождём, до сих пор отзываются во мне мурашками, а то единственное утро, когда сердце едва не разорвалось от счастья, я вообще предпочитаю не вспоминать. Слишком больно думать, что это может никогда не повториться.
«Ты смогла бы меня полюбить? Мы смогли бы быть вместе? Пожалуйста. Я хочу этого больше жизни» Эти фразы вертятся в моей голове, когда я смотрю на твои окна. Но я никогда не решусь произнести их вслух, пусть даже ты не услышишь. Я боюсь. Смертельно боюсь, что ты просто улыбнёшься в ответ и опалишь мои распускающиеся крылья. Я ведь влюбилась в тебя. Так просто. Влюбилась. В видение из окна напротив. В горячее летнее солнце с самыми мягкими губами в мире, и мне не нужно сравнивать – я просто знаю это.
Пожалуйста, не шевелись. Почему ты сейчас рассмеялась? И почему смотришь на меня? Не смотри – иначе я не смогу рисовать. Я и так нервно ёрзаю на стуле, когда ты будто случайно касаешься пальцами своей груди. Я не могу не думать, не представлять, как касалась бы тебя, будь ты рядом. В такие минуты мне хочется перестать быть собой, серой запуганной мышкой, сидящей в своей норе. Стать смелой, уверенной в себе – такой, как ты. Тогда я бы смогла бросить к чёрту этот карандаш и пойти к тебе, постучаться в дверь и сказать: «Хватит проверять меня на прочность. Я люблю тебя. Я никому тебя не отдам»… Но я - это всего лишь я.
И не дергайся, пожалуйста. У меня только начало хоть что-то получаться.
***
Тебя не было в окнах вчера и, похоже, уже не будет сегодня. В приступе безумия я слоняюсь по комнате, злобно фыркая на всех, кто попадается под ноги.
Родители предпочитают вообще не обращать на меня внимания, когда я в таком состоянии. Даже Лилька перетащила все игрушки в свою спальню, чтобы лишний раз не заходить ко мне без надобности. «Ритка – злая», — буркнула она маме на выходе из моей комнаты.
А мне нет никакого дела до того, что творится вокруг. Я отчаянно впиваюсь взглядом в твои тёмные окна.
На улице ветер и накрапывает дождик. Впрочем, может облака разлетятся так же быстро, как и налетели. Уже темно. Давно. За полночь, точнее без пяти час. Я-то точно знаю, потому что как ненормальная по десять раз за минуту смотрю на часы. С каждой уходящей в прошлое секундой, тает надежда увидеть тебя.
Где ты? С кем ты?? Почему ты забыла обо мне? Ты же знаешь, что я жду тебя в этом чёртовом окне напротив? Знаешь. И тебя нет. Уже второй день.
Нет, я не думаю, что с тобой что-то случилось. Я уверена, что всё в порядке. Я видела, как ты выходишь из дома рано утром, хотя уже какой день не вижу, как возвращаешься. Работа? Почему мне кажется, что дело не в этом. И почему мне кажется, что ты специально издеваешься надо мной?
Свет.
Когда он зажёгся в твоих окнах, я буквально подлетела к подоконнику, отчаянно вцепляясь в него пальцами. Ты дома.
«Ты дома… не одна», — понимаю я, заметив, как в комнате мелькнул высокий тёмный силуэт.
Парень. Высокий, широкие плечи, тёмный свитер по фигуре и короткие чёрные волосы. Это всё я сумела рассмотреть, когда он подошёл к окну, чтобы задёрнуть шторы.
Зачем он делает это? Кто он? КТО?!
Занавеска, видимо, заедает и тогда ты подходишь к нему, чтобы помочь. Собранные в хвост кудри, короткое чёрное платье, взгляд на него и улыбка на губах, которая говорит больше, чем я хочу знать. Случайные касания не случайны, и я вижу, как его руки обвивают твою талию, в тот момент, когда ты, не обращая на меня никакого внимания, задергиваешь, наконец, эти чёртовы шторы.
Нет! Нет!! Зачем ты так? Зачем ты это делаешь? Я ведь вижу, неужели ты не знаешь?
Знаешь. И я медленно сползаю вниз по стенке, понимая, что по ту сторону задёрнутых штор приглушили свет, и я уже всё равно ничего не увижу.
========== Часть 10 ==========
Хотелось курить. Никогда не курила и не собиралась начинать. А вот сейчас хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы унять слёзы и дрожь в пальцах.
Я просто плакала, уткнувшись лицом в колени.
Больно-то как.
Больнее этих чёртовых уколов от аллергии. Больнее моего первого перелома после футбола с мальчишками во дворе. В тысячу раз больнее.
Марина. Чёрт, как же больно-то от одного лишь её имени.
***
Громкий хлопок железной подъездной двери заставляет меня буквально подскочить с пола и вернуться к ненавистному окну.
Права: дверь её подъезда. А возле неё тот самый парень, всё в том же тёмном свитере и джинсах. Прикуривает сигарету и выходит под мелко моросящий дождик. Пара секунд и он скрывается внутри припаркованного за углом дома серебристого мерседеса, так ни разу и не оглянувшись на те окна, в которых она, подарившая ему несколько часов наслаждения. И у меня нет причин усомниться в том, что эти двое – любовники. Я знаю, что она не моя. Ни на грамм. Они провели эту ночь в одной постели, и от этой мысли мне хочется спрыгнуть с этого чёртового подоконника!
Я продолжаю прожигать взглядом полумрак улицы, в котором уже несколько минут назад скрылся Он. Я просто боюсь поднять глаза, потому что знаю, что там увижу.
Поднимаю.
Ты.
Закутанная в белую простынь. Словно в том длинном белом сарафане, в котором была, когда мы целовались под дождём. Красивая. Омерзительно красивая! В этой расслабленной позе со своей чёртовой сигаретой. Картина маслом «После секса». Блядь, неужели тебе так необходимо это демонстрировать?! Ты ведь знаешь, что я смотрю!
И в подтверждение этому, ты переводишь взгляд на меня. И я смотрю. Глаза в глаза, не в силах прервать эту пытку.
Тень полуулыбки мелькает на твоих губах, или в темноте мне так только кажется? Ты смотришь на меня пристально, будто ждёшь ответной реакции. А я просто выхожу из себя! Не могу видеть тебя такой! Сексуальной, красивой… не моей!!!
Срываюсь с места, попутно подхватывая ключи с тумбочки.
- Рита… — успевает выкрикнуть полусонная мама, заваривающая на кухне утренний кофе, но я захлопываю дверь перед её носом и несусь вниз по лестнице как обезумевшая. Серая футболка тут же покрывается мелкой крапинкой от капель дождя, едва я выбегаю на улицу. Но мне нет никакого дела. Я как сумасшедшая бегу, думая лишь о конечной цели.
И вот она. Твоя дверь.
Не сомневаюсь, что твоя. Этажом ниже и направо, раз окна выходят во двор. Обыкновенная деревянная дверь, а я стучу в неё со всей силы, не задумываясь о том, что можно воспользоваться звонком. Я знаю, что ты одна дома – иначе ты бы не курила так спокойно на своём подоконнике. Иначе не пришёл бы Он. И я снова в приступе ярости стискиваю кулаки и колочу ими о бездушное дерево.