Выбрать главу

 

Бета.

Скребет лопата по песку, хребет у черенка ломая,  повизгивая, как щенок, рыча утробно и взрывая бетон, когтями разрывая,  копает яму для костра, и лает, лает, лает, лает, лопата, щебень и пила.

 

Кантри.

Голос звучал кантри, Кантовался зло и соло, Хлебал из дубовой бочки Огуречную полосатость рас сола, В пустой оболочке джинсового рас света Носил трусы в разноцветный горошек, Играл на гитаре трехгрошовой монетой Неумело, звеняще, но хорошо. И также звучал, Как звучала его мандолиновая мандарина, Как Оранжевая река с рыбаками, Как корабли с рабами, Как заунывные песни с гробами из простого мешка, Просового, джутового, вздутого На Оранжевой реке с рыбаками И такими же рыбками, Полосатыми, как эта река.

Этот голос и это кантри, Кант на шляпе аля ковбой, Потому что коровы это коровы, а мальчикам нужен бой,  Нужен бой до конца и за-правду, Нужен вой этой волчьей любви, Восходящий как поток воздуха, Обрывающий нить судьбы, А не чавкающее продолжение Жадного до безумия Поглощения еще теплого, еще живого. Это, кантри, ребята, кантри И соломенный коврик, И занавеска, Скороговорка самогоноварения И стихотворение, которого никогда не было, Но оно все – таки есть.

 

Купола.

Что нам стоит вернуться назад, что мне стоит не отвернуть взгляд, и вернуть его, и нырнуть, и успеть наскоряк курнуть в этот пламенный раскоряк половодья полном коряг, где несет всякий мусор вниз, смывая и вымывая из глаз, которых не отвернуть, как прошлого, что прош ло, как прошедшего, что вымер ло,  и кого несло, несло и снес Ло, вместе с обметенными в сухую губа ми и колокольчика ми. Раскрывшимися парашута Ми И надтреснутыми куполами.

 

Когда деревья

были голубыми и тоненькими, детскими ветвями раскачивали паузы и такты Большой Всепонимающей Вселенной, бродяга - ветер - тихий и немой - ласкал их гут-таперчивые тени, и их доверчивость, и их влюбленность прокладывала тропки без возврата, и складывала памятью в года, и, тихо, кроной синею ревела.

 

В.

Все ты знаешь или помнишь,  Воздух фиолетов,  над разбуженной лужайкой  зеленеет лето -

Февралем стекая в лужи  отраженьем с веток,  ветерок - рябой и легкий -  обегает небо.

Жизнь темнеет. Это быстро.  Вспыхнув желтым в окнах.  Иней. Сны. Воспоминанья.  Помнить только больно.

 

Вращаю

важенной рукой,  как глобус, шарик голубой,  и между рифов и мостков,  меж голых рифм и голых слов  стремительно линяют облака.

Как пряди с женской головы,  свисают ткани на углы  и отражают стороной -  все тот же шарик голубой,  и загораживают солнце.

Играя в прятки, платья тень,  вращает ткань вокруг колен,  свисает с люстры блеск колец  и брызги разовых чудес -  случайней конфетти и поцелуя.

 

Это солнце -

хвост кобылий, Это - женщина с уздой, это травы в лето всыпаны, словно в торбу овсяной - разнотравушкой, 

муравушкой разной мелочи степной для гнедой, для теплой, рыжей и любой.

 любых. любых, для гнедых и белогривых, солнцем прямо золотых, вечереющих красиво  в солнечных лучах косых.

Витая раковина сна,

орнаменты,  едва живые,  глаза, в которые она вложила песни неземные,  чье удлиненное лицо,  светилось призрачно  сквозь кожу, вращаясь каменным кольцом по блюдечку с каемочкой. И все же - вся затаенность пламенных речей,  покатость плеч и страсть Вселенной, соединны улыбкой - с ней - спокойной и неторопливой.

 

Раннняя осень.

Я люблю тишину,  потому что в молчании олова  застревают в гортани гортанные вопли  и слоги  вдоль гармошки губной застывают  в слепые созвучья  и, плевками полночной капели,  рассыпаются с крыш на асфальт,  в медный таз, как по счету приблудные капли.

Ничего не назвать,  лишь предгорья раздвинуть словами,  лишь подставить глаза и смотреть,  как стремительно гаснет восход,  В - феврале,  Вдруг понять, что никто не поймет - не сумеет,  Что есть время еще -  подождать, помолчать, настоять  на своем.

 

Тень вечера.

Сумрак повис, Старый висит, Луна – отвернулась, Вон она – здесь – Кровью парит, Крови не видно, Словно ее Кто – то накрыл, Тенью укрыл, Закатал в одеяло, Будто бы нет, Только лишь след,  Только ведь есть – Только что пробежала.

Тень от Луны, Тень фонаря, Круг освещенный, Круглый зрачок Веки сомкнул, Скрылся и канул, Пятна бегут Здесь по стеклу, Веткой скребущей, Падает снег, Как в пустоту, Манит и плющит.

Свет из окон, Искрами звезд, Сыпал и падал, В круг фонаря, В тень от Луны, В вдохи Вселенной, Кошки скреблись, Лапой в окно, Белой лопатой, Сверху бросал, Не докурив, Пепел и сумрак, Сумрак и снег, Окурки для искр, Остатки галет, В лунную тень С усмешечкой подловатой.