Капли падают на стекло, Отражаются в отраженьях, Где тепло. Стынут в линиях, Липнут к пальцам, Ловят кроликов цирковых, И разводами по бумаге, Повторяют движенья рыб, Их ленивые разговоры Ни о чем, И чечеточный перестук пальцев, Как дыхание Над плечом.
Небо падает, не качаясь, раздувается паршютом, не спасая и не спасаясь, просто куполом, шелком белым.
Значит, снова весна в Приморье, снова листья растут из почек, снова будут шептать деревья, непонятное что - то молвить.
Скоро. Скоро весна и реки, словно вздутые вены, синью распахнутся, затопят веси, и, здесь, главное, не задохнуться.
Я плачу.
И слезы роняю в кактус. В этой пустыне не вырос еще верблюд, Не пролегли караванные тропы и, даже, Бахус Не вскрылся мякотью Под мексиканским тяжелым ножом. Здесь все еще ветер играет на три – пятнадцать, С тыла ладони роняя камни в ее нутро, И пылью засыпая отравленное острие иголки, Оставляют зрачок, направленный на лицо, И воют койоты. Индиго, засыпанным на брезент, Лучшая в мире микстура от злого кашля, Тяжесть пророчества и перестук монет, Пропеченная солнцем, уходящая в даль, терраса, Женщина, поднимающая пистолет.
Кактусы тоже цветут. Цветы их – нежные и большие, Опыляются ветром, Отпугивая мух и пчел, А в небе – ни облачка, ни инструмента, Тихонечко ржавеющего под дождем.
Если дева
строит глазки, "значить" любит не тебя, "значить" ей тебя не надо, только мужа и коня. Но поэт бывает Толстым, самолюблевым и злым, как стилет бывает острым, а бывает и тупым. Все бывает в этом мире, все проходит стороной... Стрекозою по квартире пляшет лучик золотой.
Я-пы
На горах снег Белый и холодный, А вверху – солнце Выглядывает прохожих Зеркальцем. * На горячей эмали Синие, желтые, фиолетовые Акварели, А я умею только смотреть, Шевелить губами. * На гравюре – лимон, Кривобокий кувшин С цветком кривобоким, Но вода не находит глаза И не плачет. * В бумаге строк не видно, Они – сокрыты. С кисточки капает тушь, И деревья листвою покрыты Весенней.
Унесли на носилках,
Водою заполнили сумки, И платочки раздали На рУки, по – одному. И, простившие нам, Облака далеко убежали, В этот солнечный свет, Что прилип к поседевшим горам. Мы несли пустоту, Заполняя рассудочно руки, Кто цветком, кто венком, Кто платочек в руках теребил. А весна пригревала, И медные, хриплые звуки Распускали бутоны И пахли Валерьянкою и красотой - Бесконечной гармонией жизни В этот час, в этот день, в этот век. Обнаженные смертью зимы, Мы бросали, как глину разлуки, Все слепые молитвы свои И выкладывали Цветы на раскисшую влагою землю.
Там,
где боль и трепет лета, Там, где мало человека, Где сливается из лета Синь и красная пчела – Я раскатываю нёбом, Как неважные - предлоги, Все приставки и союзы Из размера бытия. Только ты – и порох пуха, Только ты – края вселенной, Только ты. Одна на свете Лепестками расцвела.
Кто так не верит в окончанье слов За выступом, Где ноги заплетались, Где, кто летел во тьму, тот и орал, Где нас встречали, с нами расставаясь. Где мерзнет самый первый поцелуй, Тот самый, самый первый, напряженный, Где нет героев, светится овал, Как в зеркальце – Бликуя и смущаясь
Где я, по – прежнему, Люблю или влюблен, По – прежнему, разглядываю руки, Их линии, трещащие как лен, их уходящие, мощининистые звуки.
В баш –
ке звенит. Давай! Лечи сосуды. Как буду жить, когда ты вдруг умрешь! Все те же смыслы, те же разговоры, Позвякиванье ложечек и борщ. Я не умру. Не весь. Не в полной мере. Мое предчувствие - лекарство. Разведешь - И белые бумажки - акварели, просыплются под лепестковый дождь.
Как будто б
проводки перегорают, Фонариком ты светишь на лицо, А лица прячутся, их светом – растворяет, Смывая всех в звучание одно. И ночь тиха. Все спят. Гуляют мыши, Ночь поднимает стойку – воротник, Роняет связкой снов и вязью смыслов, Ключи, заточки, слово и родник. Родник роднит. Слова теряют влагу, Заточка точится, затачивая ключ, Прожектор мечется и расцветают маки, своим лицом нащупывая луч.
Весь.
Ну и что я скажу? Как скажу я когда? Желтых крокусов клумбы, Их острые листья, Головою из клумбы пищат из гнезда, Из протаявшей в прошлое мысли.
Голоса всех живых - Так похожи - на речь, На журчание рек, Из камней и песка, Снег, растаявший в свет, Растворенной водой, Водит спинами рыб И плывут облака, Ветром в тучное стадо сбиваясь.
Ну и как мне сказать, Что я очень люблю, В эту пору расцвета и света, Через поры деревьев Смотреть в облака, Через почки цветов, Обретая все это Бесконечное множество малых миров, Безответной любви, Рассыпающей слово - В зелень крошечных листьев, В клочки облаков, В спины рыб Над прищуром рассвета.