Со-сна.
Над миром такая Синяя Правда И много снега, Ты спишь за этой стеною У Бога, И сон твой – весенняя легкая сказка Рассвета, В нем много тепла и спокойствия Этого лета. И ты, улыбаясь, считаешь опавшие Листья, И чувства твои разноцветны, И радуги – много, И крылья ее водопадами Горниго снега Стекают в ладони ручьями Журчащего смеха. И Синею Правдой, Распаханной с края до края, У дерева – яблоко хвойного дерева.
яблоня.
Вылет из гнезда.
Чей голос не звучит во тьме вокзала, Чьи линии не трутся об углы, Не продают подержанное сало Слоеное с подсоленным внутри, Чьи дни летят, как этот грай вороний, С рассвета перекаркивая синь, В автобусах больших, междугородних, Где спят и пересматривают жизнь. Ты тут зачем? Мерцанием релейным. Зачем ты тут? То ходишь, то молчишь. Дрезина на пути узкоколейном Догонит, даже самых скоростных. Молчи, молчи. Рассыпаны и стерты Следы во тьме, твой голос неземной, Здесь лишь весной подснежникам подобны Ожоги от крапивы ледяной. Здесь, каждый, сам проталился из пятен, Пророс кустами, выпустил шипы, здесь яйца голубиные из градин упали из гнездовий высоты к твоим ногам. Оглохший и ослепший. хрусталиком хрустящие шары стекают в лузы по полям небрежным движеньем плеч, и-сгибом головы.
Зве-зд-ы.
Что ни Свет, то Тьма, Что ни Тьма, то Свет. Горе - не от ума, Ум - не от эполет. Вышитый на подушке, Синий, глухой просвет, Ложка медвежьих ушек, Рыльца похмельных лет. Мощный накат трехбровья Сеется в стужу дня. Пашня, рябая кровля, Флаги и цвет белья, Вызревший в подорожник, Пухом распух кавыль Булыжников придорожных, С мелом растертых в пыль. Я же сказал – не бойся, Много ли здесь взойдет Звездами на погонах, Сбитыми в этот дождь?
А.
А, знаешь, небо врастает в землю, Как ноготь в кожу большого пальца, И, да, я сегодня приеду, И, да, не смогу остаться. Глупая, если бы не любил, Мог бы шутя зарезать, Смять, как сиреневый пластилин, Венами перерезать, Ровными, узкими дольками Выложить на тарелку, А так – все болит только И стукает глухо, мелко, И выворачивает как шубу, Мехом на голый торс, И ватой торчит наружу Смех и короткий ворс. Ну, и уснуть страшно. Снится всякая дрянь. Да нет. Хорошо. Неважно. Да, ладно тебе. Перестань.
Б.
Тренькнуло и замолчало, В щели заполз бурьян. - Буря идет,- сказал он, Буднично так сказал. Хлопали злые двери, Небо глотало дым, - Конченный лицемерит, О мертвых - не говорим. Свет то висел, то плавал, Капая на столы, Отсвет багровой лавы Чуть морозил полы. - Ты наливай и выпьем – Буря – когда – придет. Выпили. Соль на рыбе Вмерзла в глубокий лед. Вечер густел и рвался Выпить на брудершафт. Буря. Бурьян качался В пыльных его глазах. - Что – то же он увидел, - Пьяный в курчявый дым. - Или слетел шифер, Или Господь – с ним.
Бессмертный легион.
Когда солдаты мертвыми лежат, Когда они идут еще живые, Потом, когда их топят как котят, Закапывая в воды неживые, В воронки перекрученного дна, Где нет ни дна, ни неба, ни заката, Где все они спокойные лежат, Держа кишки, хоть им не нужно это, Потом, когда трудяга – муравей, Когда кузнечик в зелени и птица, В проваленной земле, где вместо змей, ползут их запрокинутые лица, Вот тут, где я сжимаю медальон И разжимаю кости на гранате, Я знаю, для чего мы здесь живем, Как зернышки в раздавленном гранате.
Н.
И стало небо нежностью, Лишь солнце встало пОутру, Лишь вымытой безбрежностью Ворвался ветер в комнату. А сталь стекла оконного С домов стекла нахмуренных И с сердца обожженного. Так, от трубы прокуренной, Стекает сизый дым К небесам седым.
И стало небо нежностью, И стаей нот, разбуженных Талантливой небрежностью Талантов чуть простуженных, В круг талых вод, несущих вальс, Вошло, прошлось по городу, Чтоб в звуках этих, рвущих нас, Усмешку спрятав в бороду, Глазеть из бесконечности На небо в клочьях с нежностью.
З.
Звезды заворот с неба сыплются, Что задумался? То ли сбудется. В этом месяце или в будущем Вдруг случится, вдруг позабудется, Но нечаянно, но кольнет в груди, Сердце выскочит и ускачет в лес, И ищи – свищи диких зайцев след, И молчи про тех, кого нет совсем. Только свечи ставь, да крести их путь, Посмотри на свет и найди живых, Собери друзей, созывай любых, Загадай в себе… Помолись… за всех.
Джаз.
Играет джаз. Мой бант на шее криво. Не то нашейный крест, Не то вирбат-терфляй. А кто – то пьет в буфете темном пиво И саксофон ему, что Астраханский край, Протоками по разветвленной дельте.