'Моя дорогая леди, не плачьте. Неужели нельзя ничего предпринять?'
'Ты не представляешь, что это такое, когда чего-то хочет сам король'.
'Не представляю', - согласилась Элизия. 'И я рада, что не отношусь к числу знати, чтобы такое представлять. Очень жестоко со стороны Его Величества вынуждать вас выходить замуж против воли'.
'Не жестоко'. Бесс выпрямила спину. 'Король не намеревался проявлять жестокость. А вот я оказалась слабой. Настолько была выбита из колеи сделанным им предложением, что сказала слишком мало. Я обращусь к Его Величеству опять'. Эдвард испытывал к Бесс склонность, помнил о ее роли в заключении собственного брачного союза, поэтому, само собой, она заставит его к себе прислушаться. Молодая женщина склонилась, чтобы поцеловать Элизию, увидела взирающие на нее огромные серые глаза и внезапно поняла, где видела подобное несколько дней тому назад. На портрете в королевских покоях. На миг ее окутало такое изумление, что личные проблемы забылись. Могла ли Элизия оказаться отпрыском покойного герцога? Нет, для этого она отличалась чрезвычайной юностью. Бесс едва способна была воскресить в памяти мастера Хея, когда тот привез Элизию в Лондон, - сутулый седовласый мужчина, чье лицо никак не всплывало в воображении. Фрейлине помогло бы его сходство с дочерью, однако, Бесс всегда подозревала в компаньонке благородное происхождение.
Когда Элизия завершила раздевание госпожи и покинула комнату, мысли Бесс снова заняли личные трудности, и она решила побеседовать с королем при первой же возможности. И это произошло быстрее, чем ожидалось.
Через два дня Эдвард собрал небольшую компанию, чтобы устроить ястребиную охоту, и Бесс оказалась одной из приглашенных. К ее облегчению, Томас Говард отсутствовал, и, обожая свойственный охоте азарт, молодая женщина с радостью погрузилась в спортивное развлечение. У нее на запястье сидел подаренный Хамфри маленький кречет, и Бесс сознавала, насколько хорошей наездницей является. На дворе стояла довольно ветреная погода, первые знаки приближающейся весны были еще далеко, хотя стебли нескольких желтых аконитов или прострел-травы уже успели пробить себе дорожку сквозь прошлогодние пожухлые листья. Кречет Бесс сбил голубя, и Уот Сейбл выпустил его с шеста. Вдруг почти из-под копыт кобылы молодой женщины вылетела куропатка. Животное испугалось настолько, что пустилось в галоп, несясь все дальше в лес и петляя среди тисов и буков. Занятый с другими охотниками Уот Сейбл не заметил случившегося, и на миг Бесс очутилась в совершенном одиночестве. Она схватилась за поводья, усмиряя лошадь, но чересчур сильно их не натягивала, боясь быть сброшенной на землю, и одновременно пыталась избежать встречи с низко нависшими ветвями. Окружающее смешалось в единый водоворот в течение показавшихся бесконечными ужасных минут, ветер снес с головы капюшон, но потом сзади до слуха Бесс добрался громкий звук мчащихся следом копыт. 'Благодарение Господу, это Сейбл', - мелькнуло в мыслях. Протянулась сильная рука, перехватила поводья, остановила кобылу, и фрейлина увидела, что перед ней не Сейбл, а сам король.
'Бесс!' Эдвард остановил обоих скакунов. 'С вами все в порядке? Я видел, что произошло'.
'Она испугалась', - ответила Бесс, - 'и я не сумела ее удержать'.
'Вам лучше спешиться', - посоветовал король, - 'и позволить кобыле успокоиться'.
Он поднял Бесс из седла и привязал узду лошади к ближайшему ольшанику, где животное встало, подрагивая ногами и раздувая ноздри.
'Вот так', - король погладил кобылу по носу. 'Тише, девочка, тише'.
Еще не восстановив дыхание, Бесс сказала: 'Конюх предупреждал меня, что она не готова к охоте, но мне хотелось попробовать ее вывести'.
Эдвард обернулся к ней. 'Вы и сами до смерти напуганы, что неудивительно. Давайте, присядьте на мой плащ. Видите, здешние тисы станут вам надежным укрытием от порывов ветра'.
Бесс повиновалась, стараясь уложить выбившиеся непослушные пряди, тогда как король непринужденно устроился рядом и вытянул свои длинные ноги.
'Про конюха поговорим в другой раз. Если это тот парень, Сейбл, то он лошадиную природу назубок знает'.
Бесс кивнула, на ее лице отразилась грустная улыбка. 'Да, сир'. Затем, когда она вновь поняла, что осталась с королем один на один, и за ними никто не последует, представившаяся возможность показалась слишком удобной, чтобы ту упускать.
'Вам холодно?' - спросил Эдвард. 'Нам не следует долго здесь задерживаться, но думаю, вам все же придется позволить этой кобыле отдохнуть. Когда увижу, что вы пришли в себя, позову остальных. Жаль, у нас нет с собой вина, дабы согреться, но-'