Бесс увидела, что оскорбила Томаса, испортила ему все удовольствие, что сейчас необходимо попросить у него прощения.
'Томас, я не имела этого в виду. Я рада за нас обоих'.
Смуглая кожа сделала еще более явным потемнение его лица. 'Ты назвала меня Томасом', - произнес он. 'Чего никогда не делала раньше. Неужели присвоение мне рыцарского достоинства играет такую существенную роль?'
'Дорогой', - Бесс беспомощно всплеснула руками, - 'но почему я всегда говорю то, что выводит тебя из равновесия, или же почему ты всегда кажешься неправильно меня понимающим? Гордость здесь не при чем. Я увидела, что нанесла тебе обиду. Действительно, очень значимо, что ты получил, наконец, по праву принадлежащие тебе шпоры'.
Томас стоял перед Бесс в своей обычной манере, заложив руки за спину. 'Задаю себе вопрос, насколько искренне ты обо мне заботишься? Почти шесть лет мы делим постель и стол, у нас двое здоровых сыновей и двое погребенных в земле младенцев, но мы продолжаем находиться далеко друг от друга, как, впрочем, и всегда'.
'Далеко друг от друга?' Бесс приподняла брови. 'Но мы ничем не отличаемся от большинства супружеских пар'.
'Да, не отличаемся', - холодно парировал Томас. 'Однажды в Миддлхэме я объяснил тебе, что чувствую и надеялся, - ты изменишь поведение, но этого не произошло'.
'Сожалею, что подвела тебя, как жена', - тихо проронила Бесс. 'Я пыталась-'
'Пыталась! Если тебе приходилось пытаться, значит, моей женой действительно быть тяжело'. И Томас покинул комнату с гордо поднятой головой.
Бесс оставалась на своем месте, пока не сгустились сумерки. Все предпринятые тщательные усилия последних года или двух опять разбились вдребезги, и у нее не появлялось ни единой мысли, как исправить сложившееся положение. Да и сама атмосфера в доме к примирению не располагала, рвавший и метавший лорд Говард разразился под конец гневной тирадой.
'Вот как мне отплатили! У этого мальчишки будет все, что следовало получить мне. Я приходился Норфолку кузеном. В моих жилах течет кровь Моубреев, и мне принадлежат самые законные из прав на наследство. Девчонку требовалось выдать замуж за Тома, - какая нужда в ее землях сыну короля?'
'Удар тяжелый', - согласился Томас. 'Вы заслужили со сторону Его Величества большего, сэр'.
'Скажи спасибо проискам королевы', - резко ответил лорд Говард. 'Она захватит все, что можно, для своих братьев, сестер, сыновей и дочерей, для любого одной с ней крови. Тогда как, видит Бог, там и сравнивать нечего с кровью в венах Моубреев. Но мы еще не побеждены. Мальчишка зелен, а девчонка - хлипка. Немного удачи и наследник Говардов превратится в ближайшем будущем в наследника Норфолков'.
Подобное безжалостное честолюбие вызвало у Бесс отвращение, и она оставила мужа со свекром продолжать разговор, поднявшись в детскую, где находилась родившая Фитчету дочь Алина. Она кормила и собственного младенца, и сына Бесс. Та окинула взглядом разрумянившееся и счастливое лицо девушки, к каждой груди которой присосалось по малютке, и спросила себя, удалось бы и ей добиться гармонии, родись Бесс сословием ниже?
Свадьбу второго сына короля с маленькой наследницей Моубреев отпраздновали со всей возможной в данном случае фантазией. В церковь Святого Стефана девочку сопровождали лорд Риверс и сын герцога Саффолка, граф Линкольн, внутрь же Анну Моубрей ввели герцоги Глостер и Бэкингем. К алтарю крошку подвел сам король. Задолго до того, как мероприятие подошло к концу, оба ребенка уже начали клевать носом и засыпать, Анну унесла ее нянюшка, а четырехлетнего Ричарда - лично отец.
Томаса должным образом посвятили в рыцари, и он прекрасно проявил себя на последовавшем днем позже турнире, выехав под недавно вытканным знаменем с серебряными крестами на красном поле.
'Как умно он действует', - восхищенно заметила Аннетта. 'Вы видели, матушка, как Томас сбросил на землю сэра Ричарда Грея?'
Тем не менее, преобладающее число побед на турнире принадлежало Вудвиллам. Энтони устроил в честь открытия впечатляющее зрелище, после чего празднования затянулись на целые сутки. Все завершилось великолепным ужином, во время которого Его Величество начал обсуждать планирование дальнейших бракосочетаний.
'Елизавету я выдам за сына Людовика', - порывисто объявил Эдвард. 'Мария станет королевой Дании, а Сесиль, может быть, выйдет на Джеймса Шотландского. Екатерину вполне престижно и удобно отправить в Кастилию'. Он осушил свой кубок и попросил снова его наполнить. 'Каждой дочери по короне, согласна, любовь моя? Мы уже давно обсуждали вероятность воплощения подобного проекта'.