Его Милость был женат на Маргарет Бофор, матери Генри Тюдора, но продолжал служить королю.
Ричард не доверял лорду Стенли, но тот обладал слишком большим весом, чтобы не обращать на него внимания, и королю казалось, - держать вельможу под рукой - гораздо безопаснее, нежели оттолкнуть и тем самым отправить прямо в лагерь противников.
Роль, сыгранная супругой лорда Стенли в восстании Бэкингема, не вызывала никаких сомнений. Когда герцога обезглавили, сэр Томас выразил согласие с вынесенным приговором и поделился мнением, что Генри Стаффорд достоин уготованной ему участи. Ричард пребывал в твердой уверенности, - одержи победу Бэкингем, его слова звучали бы иначе.
Стенли дал обещание сдерживать порывы жены. Он ручался, что посадит Маргарет Бофор в деревне.
Сейчас сэр Томас стремился поехать в свои владения, так как те срочно требовали его хозяйского присмотра.
Рэтклиф и Кэтсби поставили Ричарду на вид вероятность перехода Стенли на сторону врага и то, что благоразумнее всего станет вести за ним наблюдение. Как бы то ни было, сэр Томас являлся мужем матушки Генри Тюдора.
'Знаю', - ответил король. 'Если он намерен превратиться в изменника, то пусть это случится сейчас, а не на поле брани'.
Таким образом, Стенли уехал, но Ричард сказал, что сэру Томасу необходимо оставить вместо себя сына, дабы тот нес ответственность за верность отца государству.
У вельможи не было другого выхода, кроме как покориться.
И уже седьмого августа в бухте Милфорд Хейвен на английский берег высадился Генри Тюдор.
Когда его ушей достигли новости о нахождении Генри Тюдора близ Шрусбери, Ричард был в Ноттингеме.
Он послал за теми, кому мог доверять: за Норфолком, Кэтсби, Брекенбери и Рэтклифом.
Стенли не вернулся, но отправил объясняющую записку, где говорилось, что он страдает от потницы. Сын сэра Томаса, лорд Стрейндж, пытался совершить побег, но его поймали, и молодой человек признался, что вместе с дядюшкой сэром Уильямом Стенли состоял в переписке с завоевателями.
'Стенли предали', - думал Ричард, но он предполагал, что они так поступят.
Нельзя было терять ни секунды. Следовало выступить немедленно. Двадцать первого августа оба войска прибыли на Босуортское поле.
Ричард провел бессонную ночь. Монарху был свойственен фатализм. Окажется ли завтра в его руках победа? Он не испытывал ни сильной веры, ни значительного воодушевления. На плечи давила печаль. Но король стоял на поворотной в жизни точке. Если судьба покажет, что Ричард может продолжать жить и править, он приложит усилия, дабы оказаться великим королем. Его Величество прошел достойное обучение на основе успехов и ошибок брата и готов был без остатка посвятить себя служению стране.
Они находились рядом...его добрые друзья. Брекенбери - с открытым честным лицом, дышащим верностью, - Кэтсби, Рэтклиф, Норфолк...те, на кого Ричард мог положиться.
А вот где обретались братья Стенли, - где их следовало искать?
Король поднялся на своего высокого белого скакуна. Никто бы не потерял его из поля зрения. Скакун в самом деле подходил исключительно монарху. На боевой шлем Ричард надел золотую корону.
'Сегодняшний день', - произнес он, - 'решит нашу участь. Друзья и верные подданные, помните, победа окажется нашей, если мы пойдем в битву с чистыми сердцами и твердым намерением одержать сейчас верх. Вечером я буду или королем, или трупом, обещаю вам'.
Загудели трубы. Настал долгожданный час, и Ричард выехал вперед во главе своей армии.
Сражение завязалось. Солнце палило во всю мощь, и ланкастерцы пользовались преимуществом, потому что оно светило им в спины. Братья Стенли ждали. Они решали, на чью сторону перейти, когда наступит минута выбора. В то же время и Томас, и Уильям не имели ни малейшего желания биться, поддерживая Ричарда.
Братья являлись людьми Генри Тюдора и упорно трудились на его благо. Теперь они были готовы...выжидая конкретного часа, который окажется благоприятнейшим для их отхода.
И он пришел. Стенли поскакали с возгласами: 'Тюдор! Тюдор!'
Ричард услышал их и мрачно усмехнулся.
Кэтсби торопил короля бежать. Но он только расхохотался. Ричард поехал вперед, размахивая своим боевым топором.
Перед глазами возникли спускающиеся Рэтклиф и Брекенбери.
'Мои преданные друзья...', - подумал Ричард. 'Вы отдаете ваши жизни за меня...за правду...за справедливость...за верность.
Будь проклят изменник Тюдор!'