'Не понимаю, как ты способен смеяться среди творящегося с нами?'
'Иногда я думаю, что это качество...или, может статься, порок, - последствие достижения мною вершины'. Он приблизил голову к лицу брата. 'Я останусь здесь, Ричард. Будь уверен'.
Далеко в замке Байнард во двор въехал посланец. Он медленно спешился и направился внутрь. Его страшил тот момент, когда потребуется взглянуть в глаза королеве и ее матери. Каждый посланец желал бы быть носителем хороших новостей, ибо за добрые вести часто вознаграждают, и они не нуждаются в затрачивании усилий. В случае же иных обстоятельств, принесших их - выгоняют. Это не поддавалось обычной логике, но легко понималось.
В данную минуту посланник знал, - то, что ему необходимо сообщить, вряд ли способно соревноваться с чем-либо по степени печали.
Как только Жакетта услышала о прибытии гонца, мгновенно отправила за ним слуг, и герольд предстал перед ней и перед Елизаветой.
Он низко поклонился и заколебался.
'Давайте', - повелительно произнесла королева, - 'какие новости?'
'Моя госпожа...мои госпожи...я...'
'Говорите!' - безапелляционно воскликнула Елизавета.
Жакетта коснулась ладонью ее руки. 'Этот человек колеблется, потому что боится, как бы привезенные им известия не заставили нас горевать'. Она мягко обратилась к посланцу: 'Прошу вас, скажите нам. Не торопитесь. Мы знаем, как вы не любите приносить подобного рода вести'.
'Мои госпожи, простите меня...но мой господин Риверс...'
Жакетта прижала ладонь к сердцу. Она ничего не произнесла. Ее взгляд сосредоточился на лице посланца.
Тот смотрел на нее с мольбой, словно просил не просить его продолжать.
'Он мертв', - подытожила Жакетта без всякого выражения.
'Лорд Риверс попал в плен вместе с сыном, сэром Джоном, когда они возвращались в Лондон после поражения при Эджкоте'.
'Как...', - начала Жакетта.
'Их обезглавили в Кенилворте, моя госпожа'.
Жакетта закрыла лицо руками. Елизавета сидела, глядя прямо перед собой.
Именно Елизавета заговорила первой. 'Кто приказал осуществить это...убийство?'
'Это был граф Уорвик, моя госпожа'.
Елизавета кивнула.
'Идите на кухню и освежитесь', - велела она.
Когда посланец ушел, Жакетта опустила руки и посмотрела на дочь. Елизавета подумала, что никогда прежде не видела на чьем-либо лице подобного отчаяния.
Жакетта не сказала ничего. Она думала о том дне, когда встретила своего будущего мужа, о том, каким он был привлекательным, о его обаянии, об их романе, выбившим у нее, далеко не лишенной честолюбия молодой женщины, из-под ног почву. Брак представлял собой настоящую идиллию. Муж был для Жакетты всем, кем только мог. А теперь он мертв. Она подумала об этой мертвой голове, так ею любимой, положенной на плаху и резко, крайне жестоко, отделенной от его тела. Как и голова Джона. Ее возлюбленного сына! Из-за громадного чувства, испытываемого к их отцу Жакетта обожала детей не меньше. Они являлись единым кланом Вудвиллов, победа одного превращалась в общую победу. Это наглядно продемонстрировал брак, заключенный их сестрой. Королева Англии усердно прикладывала усилия к повышению семейного благополучия с той самой минуты, как только сумела начать оказывать свою помощь. Когда их убили, ее драгоценный Джон находился с отцом. Сын недавно женился на старой вдовствующей герцогине Норфолк и вошел в число богатейших людей страны. Сейчас состояние ему уже не понадобится. Все эти деньги, все эти масштабные владения, доставшиеся Джону благодаря несчастной старой невесте, отныне для него ничто.
Беды одного стали общими, как и победы. Жакетта знала, - Елизавета, которая сидела так спокойно и сдержанно, боролась с равно горькими чувствами, как и ее собственные.
Именно Елизавета первой заговорила: 'Будь проклят Уорвик', - произнесла она. 'Я не успокоюсь, пока его голова не расстанется с телом. Он за это ответит. Каждый раз, как граф предстанет перед моими глазами, мне станут видеться мои возлюбленные отец и брат, и снова начнет всплывать воспоминание о сделанном им с ними'.
Джордж Невилл, архиепископ Йоркский, прибыл в Олни, что близ Ковентри, и направился к королю.
Он проявил высшую степень почтительности. По его словам, архиепископ приехал от имени своего брата, графа Уорвика, желая сопроводить к нему монарха. Вместе с графом находился герцог Кларенс, также верный вассал Эдварда. Они беспокоились о его безопасности, поэтому явились в качестве охраны.
Эдвард расхохотался. 'Еще совсем недавно они против меня сражались'.
'Нет, мой господин', - возразил учтивый архиепископ, - 'вы ошибаетесь. Мой брат крайне тревожится о вас и о вашей сохранности. Он сообщил лондонцам, что поскакал вам на помощь. Ваш брат, герцог Кларенс, в этом к нему присоединился'.