'Тогда', - проронила королева, - 'в убежище. Позовите госпожу Кобб и объясните ей, что нам необходимо уйти'.
Госпожа Кобб, которая никогда не отлучалась далеко, вошла почти бегом. На ее честном лице застыло испуганное выражение, - акушерка подумала, что у королевы начались схватки.
Увидев, что дело обстоит иначе, госпожа Кобб успокоилась, - оставалось еще несколько недель, тем не менее, услышав о планах побега, она выразила крайнюю тревогу.
'Ее Величество не в состоянии...', - начала повитуха.
'Ее Величество не в состоянии быть заложницей Уорвика, госпожа Кобб. Нам нужно уйти. Помочь тут нельзя. Но не все так плохо. Нам придется отправиться в Вестминстер - в убежище'.
'Тогда нам следует осторожно уходить', - согласилась госпожа Кобб. 'Мы же не хотим преждевременного появления для этого малютки. Он будет мальчиком, обязательно'.
Госпожа Кобб собрала все, что считала необходимым взять с собой, после чего Елизавета с Жакеттой и помогающей им леди Скроуп, сама акушерка и три маленьких девочки покинули Тауэр, направившись к кромке воды.
Повитуха подняла маленькую Сесиль, посадив ее в ожидающую лодку, а леди Скроуп помогла Елизавете и Марии, тогда как Жакетта позаботилась о своей дочери и их матери.
Лодка пустилась в путь, вверх по течению реки - в направлении Вестминстера.
'Молюсь, чтобы мы прибыли вовремя', - прошептала леди Скроуп.
Группа добралась до высокой квадратной башни рядом с церковью святой Маргариты и недалеко от кладбища, как и от западной двери, ведущей в аббатство.
Все выглядело холодным и негостеприимным, отчего Сесиль принялась ныть.
'Тихо, драгоценная моя', - промурлыкала ей госпожа Кобб, но тут и Елизавета визгливо присоединилась: 'Я хочу вернуться. Мне тут не нравится'.
'И мне тут не нравится', - добавила Мария, повторявшая абсолютно все, что говорила Елизавета.
'Но сейчас, дети', - огорошила их леди Скроуп, - 'мы очень счастливы, что приехали сюда. Здесь приятно и безопасно, а это - превыше остального'.
'Я не считаю, что это превыше остального', - возразила Елизавета. 'Мне холодно, и я хочу уехать'.
'Потише, дети', - вмешалась Жакетта. 'Вы будете делать то, что вам скажут, и скоро отправитесь спать'.
Девочки немного побаивались Жакетту, поэтому далее не пытались ничего заявить.
Однако, взрослые могли хорошо понять детское отвращение. Убежище не было создано для удобства.
В убежище имелось два этажа. На верхнем находилась церковь, а нижний был оборудован в качестве жилища для беглецов, спасающихся от грозящей им опасности. Территория считалась священной, поэтому никто бы не осмелился тронуть укрывшихся на ней. Место отличалось темнотой и холодом. Одинокие лучи света проникали внутрь сквозь узкие сводчатые окна, лишь два из которых оказались вырублены в толстых каменных стенах.
Госпожа Кобб огляделась. Она задала себе вопрос, получится ли у нее вернуться в Тауэр и принести с собой еще немного необходимых им предметов. Ей удалось взять определенное количество вещей, но требовалось гораздо больше.
Елизавета не хотела отпускать акушерку, но госпожа Кобб отмела выдвинутые возражения. 'Кому придет в голову причинить вред скромной повитухе?' - спросила она.
'Уорвику...если он узнает, что вы служите мне'.
'Доверьтесь мне, моя госпожа. Кто знает, учитывая случившееся потрясение, ваши схватки могут начаться в любое время. Я обязательно вернусь'.
И госпожа Кобб вернулась, вызвав еще один прилив благодарности Елизаветы к этой доброй даме, без которой пребывание в убежище стало бы более неудобным...и, вероятно, даже опасным. Кроме того, акушерка принесла с собой еду. По пути она встретила снабжавшего Тауэр замечательного мясника, некоего Уильяма Гулда, находившегося с госпожой Кобб в особенно теплых взаимоотношениях. Уильям Гулд рассказал ей, что армия Уорвика уже стоит в предместьях Лондона, и что королева с близкими покинула Тауэр очень вовремя. В убежище существовала опасность остаться без пропитания, поэтому мясник дал госпоже Кобб немного говядины и баранины, а также несколько из его особых пирогов со свининой.
'Он очень хороший человек, моя госпожа', - сказала акушерка. 'Пообещал мне, что присмотрит и позаботится о нас, пока мы тут, и сделает все, чтобы мы не голодали'.
'Вы тоже - чудесное создание, госпожа Кобб', - ответила королева.
'Не знаю, что бы мы без вас делали', - прибавила Жакетта.
Компания отведала несколько из превосходных пирогов со свининой и, к своему изумлению, обнаружила способность есть даже в состоянии чрезвычайного изнурения от обуревавшей каждую тревоги. Елизавета мучила себя вопросами, что могло случиться с Эдвардом, увидит ли она его снова, и неужели ее столь краткая слава подошла к своему концу. Жакетта хранила молчание. Она ненавидела Уорвика. Прятавшийся в глубине сердца герцогини страх имел особую природу. Ричард Невилл пытался обвинить Жакетту в колдовстве, причем сразу после смерти дорогого супруга и возлюбленного сына, продемонстрировав королю образ, который, по словам Создателя королей, та сотворила по подобию монарха.