'Прекрати елозить, Дикон', пробормотал он и перегнулся, чтобы представить претензии на подушку Ричарда.
Тот робко попытался вернуть свою похищенную собственность, но трехлетнее превосходство Джорджа еще раз показало себя, и старший мальчик скоро задремал, подмяв под себя для пущей безопасности обе подушки. Ричард улегся головой на руку, наблюдая с завистью за сном брата. В свои семь лет он никогда не просыпался в такой час. И никогда за свои семь лет он не был так напуган.
Он думал о пробуждающемся дне с ужасом. Утром должно состояться сражение. Погибнут люди, по причинам, ему не вполне понятным. Но он осознавал с леденящей ясностью, что на исходе этого дня и его отец, и Нед, и Эдмунд могут находиться среди мертвецов.
С подушки брата соскользнула наволочка, виднелся кончик высовывающегося перышка. Он подполз ближе и вытащил его, осторожно глядя на Джорджа. Но тот тихо похрапывал, и скоро между ними на кровати выросла пушистая горка. Он стал разделять их на два лагеря, которые мысленно обозначил как 'Йорки' и 'Ланкастеры'. Перьевые силы Йорков предводительствовались, конечно же, его отцом, герцогом Йорком, а Ланкастеров - королем, Гарри Ланкастером, и француженкой, что была его королевой.
Он продолжал методично вытаскивать перья из подушки Джорджа и выстраивать их в лежащие друг напротив друга лагеря, но это не помогало. Мальчику оказалось не под силу забыть о своем страхе. А что, если его отец погибнет? Или Нед? И Нед и Эдмунд были взрослыми мужчинами. Достаточно взрослыми, чтобы участвовать завтра в сражении. Достаточно взрослыми, чтобы погибнуть.
Он начал выстраивать войско Йорков, пока оно значительно не превзошло силы Ланкастеров. Он знал, что его отец не хотел сражаться с королем, и не думал, что последний действительно стремиться к бою с его отцом. Снова и снова слышалось, говорили, что король усыхает от проливающейся крови.
Но у королевы таких сомнений не было. Ричард знал, она ненавидит его отца со всей той страстью, что так недоставало королю. Она желала ему смерти; Ричард слышал это от двоюродного брата Уорвика в тот самый день. Он не был в точности уверен, почему королева должна ненавидеть его отца, но слышал, как люди судачили, что у него больше прав на английскую корону, чем у короля, и подозревал, что это может совпадать с неумолимой враждебностью Её Величества. С толку Ричарда сбивало, однако, то, что его отец многократно присягал королю как своему монарху и землевладельцу. Он не понимал, почему его отец не мог уверить королеву в своей преданности королю Гарри. Пойми она это, может быть, и не ненавидела бы отца настолько. Может быть, не возникло бы необходимости в сражении.
Внезапно он закоченел, потом резко дернулся в верхний правый угол кровати, разбудив и разозлив Джорджа. Тот вынырнул из-под одеял, ругаясь как Эдвард, перелетая от раздражения к возмущению, по мере того как перья попадали к нему в рот.
'Чтоб тебя, Дикон', забрызгал он слюной, схватывая младшенького.
Ричард обычно проявлял проворство, изворачиваясь от мести Джорджа, но сейчас он не сделал попытки сбежать, и скоро старший брат прижал его к матрасу, несколько удивленный легкостью одержанной победы.
'Джордж, послушай! Ты глухой? Послушай!'
Колотя младшего подушкой, больше получая от этого удовольствие, чем злясь, Джордж, в конце концов, обратил внимание на глухие призывы и навострился, прислушиваясь.
'Люди кричат', тяжело произнес он.
Мигом одевшись в темноте, они прокрались из спальни в башне Загона из приданого. Весь Ладлоу внезапно погрузился во враждебные тени, превратившись в зловещее убежище всякому зловредному духу, вызванному лихорадочным воображением напуганных маленьких мальчиков. Спустя время они дошли до восточной двери большого зала, наткнувшись друг на друга, в необходимости быстрее достичь безопасности факельных огней и знакомых голосов.
Большой зал - 60 футов (британский фут - 0,304799472 м) в длину и 30 футов в ширину - был наполнен людьми, резко разбуженными, поспешно одевающимися на ходу, застегивающими ножны на бедрах, нетерпеливо лягающими замковых псов, которые кружили вокруг них в безумном волнении. Прежде всего, Ричард увидел только мечи, показавшиеся ему чащей обнаженных клинков, каждый в человеческий рост и способный отсечь голову от тела одним взмахом. Постепенно он стал различать знакомые лица. Брат матери, Ричард Невилл, граф Солсбери. Его взрослый сын и тезка, Ричард Невилл, граф Уорвик. Уильям Гастингс, юный друг отца. И у камина - Нед и Эдмунд.