- Да. Я подарю вам сказку.
Стук...
Она остановилась у самой арки.
- Спасибо.
Слово звякнуло тихо, как щелчок шкатулочной крышки.
Она улыбалась светло и горяще.
- А я завтра с самого утра уезжаю. Обратно, к родителям. Вы успеете?
- Вряд ли. Кто-нибудь передаст.
- Бабушка, точно... - она заправила за ухо короткую медовую прядь. - А хороший получился месяц.
- Очень хороший. Спасибо, Полина.
- За что именно?
- За то, что научили меня... многому. Что видеть можно и нужно не глазами. Что тот, кто горит, один может быть сильнее сотни равнодушных. Что безвольный человек способен на поступок.
- Я не учила. Вы это знали. А я просто показала.
- Будь по-вашему.
Они неторопливо домерили шагами дворовый асфальт.
- Вот и всё, - она скомкала в пальцах пустой стаканчик.
- Да.
- До встречи?
- До скорого.
И оба не двинулись с места.
- Ну что же вы? - спросила она.
- А вы?
- Не знаю. Может, хочу услышать ваши удаляющиеся шаги.
- А я ваши.
- Забавно... А кто-то в итоге должен уступить.
- Идите. Я сразу за вами.
- Ладно... ладно. Встретимся, Анджей.
- С днём рожденья, Полина.
Последний взгляд невидящих глаз, взметнувшаяся прядь медовых волос и повеявший сиренью встречный ветер...
Анджей смотрел, как захлопывается за ней дверь. С неумолимостью врат в первый круг.
Он достал записку. Пробежался взглядам по ровным строчкам слов и цифровой последовательности, складывающей телефон Макса. Положил листок в нагрудный карман куртки и, развернувшись, пошёл обратно. К парку.
С днём рожденья, повторил он. Завтра. Ей скажут завтра. А правду - и того позже. Отметить она успеет.
Я подарю тебе сказку, девочка. Нет, не так - я открою тебе в неё дверцу, а сказку ты подаришь себе сама. Ты создашь её такой, какой захочешь увидеть.
Ты сильная, ты справишься. Я покупаю у тебя обещание, что справишься, что будешь сильной - всегда. Я продаю тебе право на ту Жизнь, которую ты так любишь.
А мне не осталось других дорог...
Светофор равнодушно взглянул разноцветными глазами. Мигнул красным.
Тронулся поток машин.
Анджей побрёл вдоль дороги. Прочь от перехода.
Как сейчас слышит её смех, пробивающийся сквозь дорожный шум. Казалось, закрой глаза - и увидишь впереди меховую опушку капюшона синей куртки и светлые, в фонарях оранжевым отливающие волосы...
...или - остались?..
Анджей стоял на бордюре.
Оглянуться через плечо. На то, что держит, что делает людьми... Делает? Держит?
Нет...
Он закрыл глаза.
...нет.
Я иду. Не смотри назад. Не надо.
Не оглядывайся, Злата.
Я иду за тобой.
- 9. -
Зеркало было старым. А казалось ещё старше, чем было. Как и почти всё в комнате, впрочем.
Андрей не знал, как насчёт зеркала - но эти стены помнили очень многое. Они пережили трёх императоров, четырёх председателей совета министров, ещё четырёх - президиума верховного совета, и одного президента. Ещё двое пока здравствовали. Стены видели революции, две мировые войны, становление и развал союза, появление федерации... Хотя неважно всё это. Страницы книги Истории, в большинстве своём - кровавые. А вот о таких фамилий, как Рахманинов, Скрябин, Метнер, Рихтер, Коган и Ростропович, действительно стоило вспомнить. И придержать дыхание на миг.
За стёртой деревянной рамой, в зазеркальном пространстве виднелась высокая вешалка, рояль, попиравший ножками зелёный ковёр и банкетка, на которой сидел Андрей. Если чуть повернуть голову, можно было увидеть и пуфик перед трюмо, и само трюмо, и ещё одно зеркало - на нём...
И чуть прищуренные голубые глаза, из этого зеркала следившие за ним.
- Дочитал, - сказала она. Сидела, сложив руки домиком, положив подбородок на тонкие пальцы.
Андрей аккуратно сложил белые листы, ровно испечатанные принтерными строками.
- Дочитал.
- И что скажешь?
Из-за двухстворчатых дверей гримёрки доносился разномастный музыкальный шум, смех, обрывки мелодий. Особо добросовестные спешно доучивали непослушные куски концерта. Кто-то разыгрывался. Остальные предпочитала коротать предконцертное время за куреньем в коридоре или в пустом трёпе.
- Ну... В общем и в целом понравилось. Заметил одну вещь... До... - он пролистнул стопку, - ...пятой встречи довольно подробно излагается мыслеход Анджея, а потом - не так. Словно бы... отстраняется... И поэтому немного неожиданно, когда такой поворот...
- Да. Я не была уверена, что смогу вжиться в роль человека, знающего, что его дни идут в обратном отсчёте.
Андрей ловил отблески голубого шёлка её платья.
- А он действительно шагнул?..
- У проблемы преступления и искупления есть множество решений. Он решил так.