Двухметровый деревянный забор, вдоль которого ехала машина, наводил на мысли о древнерусской крепости. Забор был сложен из грубо отесанного бруса, на ребрах которого тут и там виднелась кора. Александра пыталась рассмотреть, что находится за оградой, но заметила только мелькнувшую поодаль островерхую красную крышу.
– Огромная территория, – произнесла она, не отрывая взгляда с массивных брусьев. – Сколько все это может стоить?
– Деньги у клиента есть, не сомневайся, – ответила Светлана, обернувшись к ней. – К таким типам деньги так и липнут! Или они к ним.
– Там почти два гектара, – подал голос Аристарх, не сводя глаз с дороги, стиснутой высокими сугробами, оставленными снегоуборочной машиной. Почти вплотную к ограде подступал сосновый лес, розовый от поднимавшегося солнца, пронзенный яркими синими тенями. Александра залюбовалась световыми эффектами в стиле Куинджи и не заметила, как «тойота» Сазоновых остановилась у красных решетчатых ворот. Аристарх, не выключая двигателя, убрал руки с руля. Светлана открыла дверцу, выбралась наружу и нажала кнопку вызова на панели кодового замка. Вернулась в машину и, захлопнув дверцу, поежилась:
– А солнышко-то не греет. Надо подождать, сейчас нам откроют.
Ждать пришлось несколько минут. Волны тепла, извергаемые кондиционером, усыпляли Александру. Этой ночью ей едва удалось уснуть, проспала она часа два. Художница и радовалась тому, что получила работу по своей прямой специальности, не связанную, наконец, с торговлей антиквариатом, и переживала, удовлетворит ли ее уровень клиента. «Светлана умеет рекламировать даже своего мужа, а уж что он из себя представляет как художник, только слепому не понятно. Страшно подумать, чего она наговорила обо мне! Когда я в последний раз продавала собственную картину?!» Вспомнив, как давно это было, художница испустила тяжелый вздох.
К воротам тем временем приближалась фигура, сразу вызвавшая у Александры интерес. Дремота моментально прошла. «Если это сторож, – думала она, разглядывая подходившего к воротам парня, – то хозяин – человек незаурядный!»
– Здешний сторож, – словно читая ее мысли, сообщила Светлана. – Жора.
Жора вынул из кармана пульт и нажал на кнопку. Красная решетка сдвинулась в сторону, освобождая проезд. Машина въехала на территорию отеля, и Жора немедленно закрыл ворота. Аристарх повернул ключ в замке зажигания, двигатель умолк. Все выбрались наружу.
Пока Аристарх пожимал руку парню и они обменивались беглыми репликами о дороге и о погоде, Александра разглядывала Жору в упор, не стесняясь – так художники оценивают потенциальную модель.
Сторожу было лет двадцать пять, не больше. Среднего роста, очень худой, бледный, впалые щеки, острый нос. Усы и бородка делали его, как ни странно, не старше, а моложе. Длинные, чуть не до локтя, густые русые волосы были собраны в два хвоста голубыми резинками и лежали на груди, поверх цигейкового жилета. Жилет был накинут на армейскую куртку хаки с вышитыми тут и там синими незабудками. Наряд дополняли джинсы, солдатские грубые ботинки, краги из пятнистой коровьей шкуры. Александра отметила длинные музыкальные пальцы парня с припухшими артритными суставами. На безымянном пальце левой руки красовалось кольцо, сплетенное из бисера, – такое широкое, что закрывало всю фалангу.
Встреться он ей в мастерской у коллег, Александра даже не взглянула бы на парня во второй раз, настолько этот типаж был бы там уместен. Но в лесу, в качестве сторожа большого отеля, Жора смотрелся странно. «Здесь нужен здоровенный мужик, чистить снег и дрова рубить. И лучше не один. А тут такое “дитя цветов”!» Знакомясь и протягивая сторожу руку, художница невольно улыбнулась.
– Георгий, Жора, – церемонно представился парень. – Здешний привратник. Я не люблю, когда меня называют сторожем.
– Александра, Саша, – ее улыбка становилась все шире. – Художница. Хотя меня редко так называют, но я тоже этого не люблю.
Парень озадаченно взглянул на нее и улыбнулся в ответ. Зубы у него оказались скверные – серые, в черных точках. Улыбка моментально исчезла, словно он вспомнил о своем недостатке.
– Как вы хотите жить? – спросил он, обращаясь сразу ко всем. – В одном шале или в двух разных?
– В двух разных, – немедленно ответила Светлана. – Иначе мы не сможем работать.
Александра согласно кивнула. Она привыкла к одинокой жизни и с трудом выносила чье-то постоянное присутствие рядом.