Почему советская промышленность в течение всех пресловутых пятилеток, так и не научилась работать как следует?
Видимых причин тут две: отсутствие специалистов и партийное кумовство. Старые опытные специалисты были постепенно уничтожены. Те из них, кто принадлежал к интеллигентным профессиям, – как элемент чуждый. А старые мастера, механики и техники, – как элемент несознательный (ибо большинство из них так и не осознало, что для занятий руководящих мест на заводе нужна не квалификация, а партийный билет). Новые же специалисты создавались не по признакам их способностей и трудолюбия, а по признакам незапятнанного пролетарского происхождения и безоговорочной верности заветам Октября. Все это создало непополнимую брешь в кадрах советской промышленности. Если же, вопреки всему, среди этих кадров попадаются способные и дельные люди, то их работа парализуется тысячами партийных паразитов, попадающих на командные посты в советской промышленности благодаря кумовству.
Ошибается тот, кто думает, что кумовство это болезнь буржуазных государств. Разумеется оно есть и там. Но там оно носит все же какой-то семейный характер и процветает обычно в семейных масштабах. Там можно бездарного и ленивого молодого человека, пристроить на малозаметную должность на фабрику двоюродного дядюшки. Можно, наконец, такого молодца протиснуть и на какую-нибудь синекуру в государственном аппарате. В архив, что ли или третьим секретарем в третьестепенном консульстве. Но в буржуазном государстве нельзя, ничего не смыслящего в этом деле тупицу, устроить директором фабрики. Даже если эта фабрика принадлежит двоюродному дядюшке. Ибо владелец фабрики быстро поймет с кем имеет дело и выгонит в три шеи с этой должности не только своего племянника, но и родного сына.
В социалистическом государстве владельцев фабрик нет. Они все принадлежат государству. А государство принадлежит коммунистической партии. И кумовство процветает тут не в скромных семейных рамках, а в масштабах государственных.
По всей стране, в мягких вагонах первого класса, едут в различных направлениях непроходимые тупицы с партийными билетами, аттестатами верности вождям и солидными связями вокруг Кремля. Они едут с тем, чтобы, по назначению партии, принять директорскую должность в тресте или фабрике. В Киеве, Казани, Челябинске, Баку. Партийный стаж у них огромный, профессионального – никакого. Несколько месяцев сидит такой партийный племянник в качестве директора треста или фабрики. Сидит и несколько лет. Сидит до тех пор, пока в соответствующем комиссариате не выяснится, что он ровно ни черта не смыслит в порученном ему деле и еще более разваливает и без того шаткое социалистическое хозяйство. А когда заметят, то не гонят в шею (партийный стаж, связи, охранные грамоты вождей), а «перебрасывают на другой сектор работы». Последнее, в переводе на русский язык, означает, что его назначают директором другого треста (фабрики). Причем, ввиду того, что пострадавший комиссариат старается сплавить его другому комиссариату, то смещенная партийная бездарь получает, обычно, новый директорский пост в «секторе», который не имеет ничего общего с его прежней полезной деятельностью.
В Киеве мне приводили десятки примеров такого бесшабашного партийного кумовства. Здесь одно время директорствовал некий партийный племянник, который, в течение менее чем двух лет, перебывал последовательно директором: судостроительного завода, кондитерской фабрики, фабрики патефонных пластинок и треста резиновых изделий.
Однако, и нехватка специалистов, и партийное кумовство, это лишь видимые причины. За ними кроется та невидимая, но главная причина, которая превратила русские города в серые кладбища, дома в первобытные пещеры, а советских граждан в толпу нищих, которых уже на первом этапе социалистической эры заставляют носить штаны из бумажной дряни, стоять в очередях за продуктами питания и употреблять незажигающиеся спички. А кто может поручиться, что в конце этой эры им не придется носить на себе звериные шкуры, добывать пропитание охотой, а огонь получать трением двух кусков дерева?
Эта невидимая причина, как и в жилищном вопросе, заключается в том, что в социалистической промышленности отсутствуют основные гаранты продуктивности труда и доброкачественности изделий. А именно: собственник и конкуренция.
Если в буржуазном государстве, какая-нибудь фабрика станет изготовлять дрянные предметы, то их не будет брать для продажи ни один магазин, ибо другие фабрики поставят ему лучшие изделия. И эта дрянная фабрика должна будет закрыться. Хозяин ее прогорит и за свою скверную работу будет наказан банкротством. Если он окажется человеком с хорошими нервами, то он еще сможет поступить рабочим к конкуренту и поучиться у него. Если же у него нервы окажутся плохими, то он может пустить себе пулю в лоб.
Директора советских фабрик, выпускающих дрянь, не поступают никуда рабочими и не пускают себе пули в лоб. Они спокойно живут, производят на свет всякую гадость и получают ордена. Они не прогорают и фабрики их не закрываются. Они могут спокойно производить свою дрянь. Магазины не откажутся ее принимать для продажи, ибо они обязаны ее продавать. А кроме того, ведь все равно лучшего получить не откуда.
Отсутствие собственника и конкуренции, сказывающееся таким печальным образом на социалистической промышленности, в равной степени сказывается и на третьей стадии планового хозяйства, – на распределении товаров или, другими словами, на социалистической торговле.
Если в буржуазном государстве, фабрика производящая недоброкачественные товары осуждена на гибель, то на такую же гибель осужден и тот магазин, который решится торговать дрянью. В этом магазине просто перестанут покупать. А будут ходить в соседний, где товары лучше. И хозяин первого магазина расшибется в лепешку, но поставит, в результате, дело как следует.
Советским государственным чиновникам, сидящим в распределителях социалистических товаров, расшибаться в лепешку не надо. Они спокойно торгуют получаемой из трестов дрянью и знают, что покупать у них все равно будут, ибо товар везде одинаковый и везде одинаково дрянной. А если покупать у них не будут, то и горя, собственно говоря, мало. Меньше будет работы. А жалованье свое они все равно получат. И торговля шла.
Однако, перманентная нехватка то одного, то другого товара, заложила в социалистическую торговлю совершенно новые принципы коммерции. Принципы эти настолько оригинальны и поучительны, что мимо них нельзя пройти равнодушно. А заключаются они вот в чем.
Некто Икс заведывает магазином текстиля, а некто Игрек – магазином обуви. На магазинах месяцами висят скучные таблички: – «текстиля нет», «обуви нет». Привыкшие к этому, советские граждане ходят уныло мимо пустых магазинов. Вдруг прибывают партии, и текстиля и обуви. Терпеливые покупатели выстраиваются в длинные очереди. Выстраиваются еще с вечера и стоят всю ночь. Утром начинается продажа. Цены на товары – утвержденные. Они не дешевы, но завмагу на них не разжиться. Какой же смысл продавать товар по этим ценам? Надо их увеличить… Но, как это сделать? Очень просто; – завмаг продает только часть полученного товара, а затем вывешивает лаконическую табличку: – «товар распродан». Очередь расходится. Ночью, завмаг в сопровождении домочадцев, вооруженных тачками и тележками, прибывает на место преступления, грузит оставшийся товар и увозит его домой. А утром пускается слушок: – один приятель из Москвы, совсем случайно, привез партию экспортного товара, но, вы понимаете, цены немножко дороже, товар то ведь экспортный…
Текстиль и обувь, по отрезу и по паре, таскают домочадцы завмага по городу и сбывают по двойной цене среди знакомых, в пивных и просто на базаре. У них охотно покупают. Это получило даже свой термин: – «купить налево».
Поставьте вместо текстиля и обуви: – часы, шляпы, зонтики, чемоданы и вы получите приблизительную картину торговой жизни в социалистическом государстве. На это можно, разумеется возразить, что это обыкновенное мошенничество и причем тут это самое государство? Да это – мошенничество, но это мошенничество породили те ненормальные условия, которые в экономической жизни страны создало – «плановое социалистическое хозяйство».
Быть может, разница между утвержденной ценой в магазине в день прибытия товара и ценой, которую требуют на другой день домочадцы завмага в пивных и на базаре, как раз, и есть та «прибавочная стоимость», которая не давала спать прародителю социалистического государства товарищу Карлу Марксу?…