«Правда. Так что у тебя?»
«В общем, слушай…»
Меч говорил долго, не давая девушке вставить даже слово. Теория и практика магии сочетались в этой импровизированной лекции, узоры заклинаний уже автоматически рисовались перед ее глазами, быстро переходя из цельного объекта в развертку и назад. Она слушала — и запоминала каждое слово, постепенно понимая — толку от всех этих слов практически нет: Меч никак не подберет необходимые фразы, чтобы объяснить ей сложившуюся ситуацию и единственно возможный выход. А в том, что выход действительно единственный, она уже и не сомневалась.
«Солнце, давай в трех словах, ладно?» — она вздохнула.
«Ладно, — сдался Меч. — Так будет проще…»
Несколькими сухими скупыми фразами Изменяющий Постижения обрисовал искомый способ — и тут же замолчал, отдавая право окончательного решения своей носительнице.
Она молчала, разглядывая море, море ее сна.
«Вопросы можно? — голос девушки был подозрительно спокоен. — Или все принять на веру?»
«Можно все что угодно. В пределах возможного, — разрешил Меч. Пытаться сохранить что-то в тайне уже не было необходимым — смерть Воителя сделает все эти тайны ненужными. И с каждой секундой душа Меча падала все глубже в бездну отчаяния… — Что ты хотела спросить?»
Каждый вопрос, заданный девушкой, менял настроение Изменяющего, настолько они были разнообразными и непредсказуемыми. Устав удивляться, он уже чисто механически отвечал своему Хранителю, хотя наверное только Создателю было ведомо, чего ему стоило сохранять даже видимое спокойствие…
Решение было принято — и она не сомневалась в том, что иных вариантов не будет.
Текли часы, отмеряя размеренный ход времени. Пленники ждали: смерти или чудесного спасения, чего угодно. Почему-то ожидание было намного тягостнее, чем любой из вариантов.
Почему-то становилось все жарче. Айран не придала этому значения — поначалу. Но когда температура воздуха зашкалила за тридцать, не заметить ее было невозможно.
«Знаешь ли, ты не переживешь очень высоких температур,» — спокойно заметил Меч.
«Это значит, что…»
«Да. Они приняли решение».
— Рэллмар, — тихий, бесцветный голос девушки оторвал эльфа от размышлений. Подняв голову, он столкнулся с ее взглядом. Большего не требовалось для того, чтобы понять — счет пошел на минуты.
Стены накалялись, заставив обоих переместиться в центр комнаты. Якобы не горящая ткань на постели начала тихо тлеть.
— Это действительно конец… — прошептал Рэллмар, обнимая Воителя. — Надеюсь, это будет недолго.
Айран спрятала лицо на груди юноши. Решение было давно принято, но как же не хотелось его исполнять…
— Я боюсь огня, Рэлл, — тихо прошептала она. — Больше всего на свете.
Он наклонил голову, стараясь расслышать ее слова.
В этот же миг все вокруг них вспыхнуло. Горело все — стены и потолок, огонь медленно подбирался к ним, устилая пол мягким живым и по-своему обворожительным ковром. Пламя, чистое пламя полыхало вокруг, ярчайшие красно-оранжевые языки отражались мистичными тенями на лицах пленников. Они стояли в центре большого костра, вырваться из которого не было возможности.
— Вот говорят: нет дыма без огня, а у нас огонь без дыма… — грустно улыбнулся эльф, разглядывая подбирающуюся прекрасную смерть.
— Этот огонь меня не убьет, — вздохнула девушка. — Наверняка у них есть что-то покруче, на закуску.
— Пара минут разницы, — он пожал плечами.
— Это огонь, — словно пожаловалась она, поднимая голову и встречаясь с ним взглядом.
Беззвучно она произнесла какую-то фразу, Рэллмар так и не понял, какую, и, крепко обняв его за шею, поцеловала.
Время остановилось, на какие-то мгновения. Или часы. Или века… Он не знал. На миг перед ним возникли огромные зеленые глаза девушки, в которых было все что угодно — дикая смесь ярости и восторга, силы и безумия, боли и радости. Но вот обреченности, отчаяния в них не было.
— Береги себя, — то ли тихий шепот, то ли мысль, которую он почему-то услышал.
Айран выгнулась от боли в его руках — и ее тело окуталось знакомыми синими звездочками портала. Рэллмар не успел сказать ни слова, как знакомая темнота перехода окутала его, таща куда-то в неизвестность.
Конечно, он уже не мог видеть, что в то же мгновение в их маленькой камере словно взорвалась сверхновая звезда.