Познав это, пережив это, вы не станете мусульманами, вы не станете христианами, вы не станете индуистами. Вы просто станете религиозными — без определения. Я против любых определений; быть религиозным — уже достаточно. Не бывает индуистской химии, или мусульманской математики, или буддийской географии... это был бы полный бред.
Не бывает индуистской любви, или мусульманской любви, или христианской любви... Любовь — это просто любовь. Она не требует определений. Как не требует их духовность и религиозность.
Я просто хочу, чтобы вы стали религиозными.
Вопрос второй,
Возлюбленный мастер,
Я озадачена, почему я отождествляю себя именно с этим телом и этим эго. И если моя сущность заключается во вселенском сознании, то что мешает мне видеть глазами других существ?
Умирал один старый делец... Вечерело, солнце садилось, и вокруг сгущались тени. Внезапно старик раскрыл глаза и обратился к жене, которая сидела возле него, держа его за руку:
— Где мой старший сын?
Жена изумилась: впервые в жизни с такой заботой он поинтересовался насчет старшего сына. Он вообще никогда не заботился о детях — у него на них не было времени.
Жена ответила:
— Не волнуйся. Он здесь, сидит справа от тебя.
Тогда старик спросил:
— А где мой второй сын?
— Он тоже сидит справа от тебя, рядом с твоим первенцем, — ответила жена.
На мгновение умирающий, которому оставалось сделать в жизни всего несколько вздохов, вдруг воспрянул. Он уже много месяцев не садился — настолько он был болен и слаб, — но тут он вдруг сел в постели и спросил:
— А где мой младший сын?
— Не волнуйся ты, — сказала жена. — Они все здесь, младший сидит у тебя в ногах.
— И ты еще говоришь мне не волноваться!.. — гневно просипел старик. — Если они все здесь, то кто присматривает за лавкой?!
И он упал замертво от сердечного приступа.
Кем, по-вашему, станет этот человек в следующей жизни? Закон бытия говорит, что ваше предсмертное желание станет семенем вашей следующей жизни. Понять это можно следующим образом — можете даже попробовать... Ложась спать, запомните, какой будет ваша последняя мысль, прежде чем вы уснете. А проснувшись, не пропустите вашу первую мысль. Вы изумитесь: мысль будет одной и той же.
Мысль, с которой вы засыпаете, — это та же мысль, с которой вы и пробуждаетесь. То же самое истинно в отношении смерти, потому что смерть — это продолжение жизни, это немного более глубокий сон, но принцип остается тем же. Желание, нависающее над вашим умом и вашей сущностью в момент вашей смерти, встретит вас первым делом, когда вы очнетесь в новой жизни. Оно сформирует путь и форму вашего рождения.
Ты спрашиваешь, что если сознание едино для вселенной, то почему тогда ты не можешь видеть глазами других людей.
Сознание действительно едино для вселенной, но для тебя это просто теория, а не опыт. Теории хороши, когда ты сдаешь экзамены, но совершенно бесполезны, если говорить о существовании. Если бы ты на собственном опыте почувствовала, что обладаешь вселенским сознанием, то ты действительно смогла бы видеть глазами других людей. Более того, в таком случае других людей больше не было бы вообще.
Я расскажу вам один эпизод из жизни Рамакришны. Это не притча, это факт...
Рамакришна умер от рака горла. Опухоль настолько разрослась, что все его горло перекрылось. Он не мог ни есть, ни пить. Для его учеников это было настоящее горе. Все они убеждали Вивекананду, ближайшего ученика Рамакришны, чтобы тот уговорил его попросить Бога об исцелении: «Если ты попросишь, то опухоль тут же рассосется».
Вивекананда пытался неоднократно. Рамакришна закрывал глаза, экстатичные слезы счастья текли по его щекам, но когда его глаза вновь открывались, он лишь произносил:
— Как это прекрасно!
Ученики спрашивали:
— Ты попросил? Ради чего ты вообще уходил в медитацию?
Но он отвечал:
— Все не так просто. Когда я глубоко погружаюсь в медитацию, я забываю о своем теле, об опухоли. Я забываю даже о Боге. Это такой экстаз и такое блаженство!
Тогда ученики напали на жену Рамакришны, Шарду, убеждая ее:
— Теперь только ты можешь вразумить его. Нас он не слушает.
Шарда за всю свою жизнь никогда ничего не просила. Рамакришна не раз заговаривал с ней об этом: «Ты никогда ничего не просишь. Странная ты жена. Каждая жена чего-нибудь да просит, без конца канючит, и ее ничем не удовлетворишь». Но Шарда отвечала: «Обретя тебя, я обрела все, но если ты так настаиваешь, то пообещай мне, что когда я однажды тебя о чем-то попрошу, ты выполнишь эту мою единственную просьбу». И он дал ей свое слово.