— Ты не только невинен, прекрасен и особ, но ты еще и безумен! — рассмеялся Ангулимала. — Ты приближаешься ко мне, а я стою на месте, но ты утверждаешь, будто это я двигаюсь, а не ты.
— Я вовсе не шучу, — сказал Будда. — Пойми меня.
Ангулимала закричал:
— Видишь, как этот меч сверкает на солнце? Скоро он снесет голову с твоих плеч. Поверь мне!
— Я ничего не могу поделать, — сказал Будда. — Остановиться дважды невозможно. Прости меня. Остановилось все. Время, ум... для меня остановился весь мир. Тридцать лет я не знаю движения.
И Будда все ближе подходил к Ангулимале, пока наконец не оказался совсем рядом с ним. Тогда Будда сказал:
— Если хочешь, руби мою голову, ведь я пришел только ради тебя. Я услышал, что ты годами ждешь только одной головы, и мне показалось, что это уже чересчур и что кто-то должен наконец проявить сочувствие. А мне как раз голова ни к чему, и тело мне не нужно. Я могу жить и без него. Руби мою голову, отрезай пальцы... отрезай все что хочешь... Но прежде не исполнишь ли ты мое предсмертное желание?
— Исполню, — сказал Ангулимала. — Обычно я никого не слушаю, но ты очень смелый человек. Признаться, ты даже меня напугал. Я исполню все, что ты пожелаешь.
— Тогда отсеки ветку дерева, под которым ты стоишь, — сказал Будда.
Ангулимала взмахнул мечом и во мгновение ока отрубил ветку.
— Ты ведешь себя все загадочнее и загадочнее, — удивился он. — Что это за желание такое?
Но Будда сказал:
— Это была лишь половина желания. А вот другая половина: теперь присоедини ветку на место.
— О боги, мне повстречался ненормальный! — воскликнул Ангулимала. — Как же я, по-твоему, ее присоединю?
— Если ты не можешь присоединить ветку, — сказал Будда, — то какое право ты имеешь ее отсекать? Кроме того, неужели ты полагаешь, что, отсекая, ты становишься великим воином? Это под силу любому ребенку. Если у тебя есть немного разума и смелости — присоедини ее. Именно так ты докажешь свою зрелость, а не когда будешь рубить все подряд.
Ангулимала возразил:
— Но это невозможно!
— Тогда выброси свой венок из девяти сотен и девяносто девяти пальцев — выброси его! — сказал Будда. — Выброси свой меч. Все это не для храбрецов; все это для трусов, скрывающих свою трусость. Я сделаю из тебя по-настоящему смелого человека.
— Я понимаю, — сказал Ангулимала. — Ты — самый смелый человек из всех, кого я встречал в своей жизни.
Он выбросил меч, выбросил венок из пальцев, припал к ногам Будды и взмолился:
— Прошу тебя, посвяти меня. Я понял, что ты не кто иной, как сам Гаутама Будда. Я слышал об этом человеке, и я вижу, что передо мной стоит именно он.
И Будда посвятил Ангулималу.
Вот кого я называю осознанным человеком: в нем нет ни тени пристрастности. Он не сказал: «Ты бесстыдный грешник. Ты лично убил стольких людей, что ни одному убийце за всю историю человечества с тобой не потягаться... И ты еще хочешь стать святым?»
Нет же, напротив — он дал ему посвящение.
Ученики Будды не верили собственным глазам. Он отказал великим ученым, он отказал известным пандитам, но не отказал такому грешнику.
Было уже запоздно, когда они возвратились в столицу провинции Прасенджиты. Прасенджите доложили о случившемся. Он сам настолько боялся Ангулималы, что давно уже не ходил по той дороге. И теперь его охватило беспокойство, потому что Ангулимала, этот безумец, находился в такой близости от дворца.
Наутро Прасенджита пришел посмотреть на Ангулималу собственными глазами. Он уважал Будду. Он часто приходил послушать его. Но впервые он пришел с мечом — нельзя идти слушать просветленного человека вооруженным. И Прасенджита сказал Будде:
— Прости меня, но я принес свой меч, потому что до меня дошли слухи, будто ты посвятил Ангулималу, — говоря это, он весь дрожал и покрылся потом.
— Это правда, — сказал Будда. — Но меч тебе не нужен. Ангулимала отныне саньясин, бхиккху. Нечего тебе его бояться.
— Хорошо, — сказал Прасенджита. — Но, все же, где он? Я хочу взглянуть на его лицо. Этот человек пугал меня всю мою жизнь.
Ангулимала же сидел возле Будды. И Будда сказал:
— Посмотри на него — это и есть Ангулимала!
Услышав имя Ангулималы и увидев его воочию, Прасенджита немедленно вынул свой меч. Одно его имя несло страх, наводило ужас.
Будда рассмеялся. Ангулимала тоже рассмеялся и сказал: