Роберт Браунинг прав. Он говорит: «Не взирая ни на какие ваши верования». Ваши верования не могут ничего изменить. Истина такая, какая она есть. Истина — это не объект, и вы не можете верить в нее, не можете поклоняться ей, не можете молиться ей. Истина — это ваша скрытая реальность. Вы часть ее, она часть вас. Не существует разделения между вами и истиной. Первую дверь следует открыть внутри вас, тогда откроются все двери. Я не говорю, что истины нет вовне, просто стоит вам познать истину в себе, и вы уже будете знать ее вовне. И нет другого способа. Как только вы увидите истину в себе, тогда вы увидите ее в дереве, горе, звезде — во всем. Дело в том, что теперь вы ощутили центр. Теперь центр повсюду. Теперь вы познали внутренний мир вещей. Бог внутри вещей.
Но первый подход, то есть первое знакомство должно произойти в вас, поскольку тот внутренний мир, что существует в вас, ближе всего к вам. Как вы можете проникнуть внутрь дерева? Внутренний мир дерева невероятно далеко от вас. Вы даже не проникли в собственный внутренний мир, в котором уже пребываете.
Однажды Толстой отправился на утреннюю прогулку вместе с Чеховым. В лесу они встретили красивую лошадь, и Толстой заговорил о ней. Толстой говорил так авторитетно об этой лошади, что Чехов ушам своим не поверил. «Что вы такое говорите? — удивился он. — Вы рассуждаете так, будто вам известна сама изнанка этой лошади!» Дело в том, что Толстой говорил об «этом утре, этих птицах, этих деревьях, этом солнце, этом небе, этих облаках...», о том, как лошадь воспринимает облака, как она ощущает деревья и запах сырой земли, как лошадь чувствует траву, цветы и солнце. И Толстой говорил так, будто все эти рассуждения исходили непосредственно от лошади. Чехов сам был великим художником слова, замечательным писателем, высоким гением, но он никогда не представлял себе, как почувствовала бы окружающий мир лошадь. А Толстой произносил свою речь так авторитетно и прочувствованно, что Чехов заметил Толстому: «Вы знаете, у меня возникло такое чувство, словно в одной из своих прошлых жизней вы были лошадью!» Толстой засмеялся и ответил: «Нет, но в тот день, когда я познал собственный внутренний мир, я познал и внутреннюю суть всех существ на свете. Раньше я осознавал себя как тело, я как будто знал себя извне».
Вы познакомились с самим собой изнутри, или же вам известно только, что говорит о вас зеркало? Это как если бы вы стояли в стороне от самого себя и смотрели на себя извне. Вы знаете все, что говорят о вас люди. Одни люди говорят, что вы замечательный человек, и вы считаете себя замечательным. Другие люди говорят, что вы отвратительный человек, и вот вы ощущаете себя несчастным. Еще кто-то утверждает, что вы умница, и вы взмываете в небо. Находятся и такие люди, которые полагают, что вы тупица, и вот вы уничтожены. Но все это, опять же, не что иное, как зеркало. Мнения других людей не могут значить больше, чем зеркала. Но неужели вы ни разу не видели себя изнутри? Вот вы, и вы всегда были во внутреннем мире, вы обитаете в нем. И если вы не можете познать это пространство, в котором обитаете, тогда как вы можете познать внутреннюю реальность всего сущего?
Бог — это внутренний мир всего сущего. Но для того чтобы попасть в него, необходимо войти в собственную дверь.
«Истина заключена в нас самих. Она не исходит из внешних явлений, не взирая ни на какие ваши верования. Во всех нас имеется сокровенный центр, в котором во всей своей полноте обитает истина...»
Правильно, абсолютно правильно. Иногда так случается, что поэты тесно сближаются с мистиками. Поэзия ближе к религии, нежели что-либо еще. Поэзия — это проблеск истины, а мистицизм живет в истине. Поэзия — это как увиденные издалека Гималаи, вы видите залитые солнечным светом вершины, девственный снег. Поэзия — это смутное восприятие истины. Мистицизм, то есть религия, становится единым с истиной, он познает истину как свой сокровенный центр. Но поэзия ближе всего к религии.
«... (там) во всей своей полноте обитает истина...»
В вас всего вдоволь, и к вам просто нечего добавить. Вы рождаетесь совершенными, так как появляетесь из совершенства. Вы совершенны, потому что в вас дышит, живет, совершенное. Вы ветвь совершенства. Если Бог совершенен, тогда ничего не может быть несовершенным, потому что все есть выражение Бога. Как же что-то может оказаться несовершенным? Итак, не нужно искать совершенство, и не нужно улучшать самого себя. Нужно только познать себя, и в самом этом познании человек начинает ощущать завершенность, совершенство. Не нужно становиться совершенным, вы уже совершенны. Мы пытаемся стать совершенными, поэтому принимаем все более смешной и жалкий вид.