– Ларпан. Этьен Ларпан… Это вам что-нибудь говорит теперь?
– Не больше, чем прежде.
Действительно, это имя мне ничего не говорило. Но оставшаяся часть лица очень сильно походила на левую сторону физиономии Лёрё. Если бы не было этой разницы в костюме… Но мог ли он оставить меня в залог в ресторане, пойти переодеться в такой костюм, а потом явиться обновить его в этом подвале под аккомпанемент пистолетных выстрелов?
– Я только задавал себе вопрос,– продолжал я,– откуда вы можете знать, что его так звали?
– Я еще ни в чем не уверен,– сказал Фару.– Визитные карточки на это имя были найдены в его кармане, но, может быть, они не его. Кроме этого, ни гроша. Видимо, у него смыли весь бумажник, а в нем немало бабок. Этот тип, уж конечно, не был из категории малоимущих. Не знаю, заметили ли вы, что он одевался не в магазине готового платья. Возможно, что он проживал в отеле Трансосеан на улице Кастильон. Среди его визитных карточек нашли рекламу этой гостиницы. Мы позвонили туда. Там действительно числится клиент под этим именем. Остается опознать его.
Да, да. Но что я вам могу сказать? Спасибо за представление, Флоримон. Я знал и получше, но все же спасибо. Хотя… гм… я все еще продолжаю спрашивать себя, зачем вы меня сюда пригласили? Я могу уйти? Поскольку…– Я указал пальцем на потолок жестом статуи Свободы, освещающей мир:
– …Поскольку испанцы там, наверху, почти наверняка уверены, что не видели, чтобы я околачивался поблизости, и не встречали меня на лестнице. Так я могу уйти или нет?
– А, так вы заметили,– усмехнулся Фару, ничуть не смутившись.
– Послушайте, старина, бананы – это очень сладко, но недостаточно, чтобы поймать парня моей закалки. Черт побери! Это просто потрясающе! Что у вас за мания воображать, что я запутан во всех делах, которыми вы занимаетесь?
– Не во всех делах,– поправил он.– Исключительно в тех, которые происходят в том районе, в котором как бы случайно вы болтаетесь… У меня это правило.
– Ну, что ж, на этот раз ваше правило вас подвело.
– Возможно. Только я ничем не должен пренебрегать. Поймите, я ничего не знаю об этом типе, кроме того, что его, возможно, звали Этьен Ларпан и проживал он в Трансосеане, но я чую здесь какое-то необычное темное дело. Он мог пролежать в подвале до полудня, и никто не заметил бы его присутствия, а вместо этого, едва он умер – смерть наступила не больше часа назад,– как к нам в контору звонят и сообщают, что на улице Пьер-Леско, в подвале дома под таким-то номером, только что убили человека… А интонация говорившего была такой искренней и убедительной, по словам тех, кто принял сообщение, что мы приехали без колебаний. Я сказал себе: наш корреспондент – это парень, который обнаружил труп и не хочет влипнуть в историю. Свидетель, выполнивший свой долг по отношению к властям, но желающий избежать возможных неприятностей. Это вполне оправданно. И когда там, на улице, я заметил вас среди зевак, то подумал, что автором звонка по телефону могли быть вы…
– Это не я.
– Никакого греха не было в том, чтобы это предположить. Вы могли быть в каком-то деле, в котором так или иначе был запутан мертвец; всё выложить вы не можете, но скрыть преступление тоже не захотели, и так далее…
– У меня нет никакого дела, и звонил не я. Жаль, что вынужден разочаровать вас, Флоримон.
– Ладно, существует еще одна гипотеза.
– Какая?
– Позвонил сам убийца. Да. Он убивает этого мужика. И выбирает такое место, где может спокойно действовать, куда еще долго никто не сунет носа. Но, совершив преступление, он торопится поднять на ноги нашего брата. Его поведение можно назвать скорее идиотским, но если это правильный вариант, а звонивший не был тем совестливым свидетелем, который хотел всего лишь выполнить свой гражданский долг, то это мне обещает много развлечений. Да, темная история, скажу я вам.
– Все развлечения я оставляю вам полностью, Флоримон,– ухмыльнулся я.– Я не эгоист, пошел спать, желаю хорошего времяпровождения!
– Спасибо за слова ободрения,– проворчал тот.
Я поднялся на поверхность. По-прежнему сыпал мелкий дождь, что, впрочем, не мешало торговле. Спать идти я не собирался. Мне тоже надо было кое-что проверить. Я пробился через очень плотную толпу до улицы Кокийер. Автомашины розничных торговцев из пригорода, которые приехали пополнить свои запасы, стояли по обе стороны улицы, тесно прижавшись одна к другой. Тачки всех марок, всех моделей и всех возрастов. На улице Полковника Дийана не видно было ни души, на улице Валуа – пустыня. Билдинг Французского Банка всей своей массой давил на пейзаж. Мокрые тротуары, как темные зеркала, тоскливо блестели под светом фонарей. Полный покой, который, казалось, ничто не могло нарушить. Вечный покой… И, словно опровержение, одинокая машина выскочила на резком вираже к площади Пале-Рояль. Взвизгнули покрышки. Потом ворчание мотора затерялось в ночи.
Гостиница Лёрё была расположена недалеко отсюда. Я переступил ее порог.
За конторкой дремал служащий, оперевшись локтями на развернутый перед ним бюллетень скачек. Звонок у входной двери разбудил его. Он встряхнулся, узнал меня и сонно улыбнулся. Я его уже видел в начале вечера, когда пришел убедиться, что Луи Лёрё снова остановился в этом скромном заведении, к тому же он меня знал по прошлым годам.
– Добрый вечер, месье,– сказал он и добавил:– Месье Лёрё вернулся, месье.
Итак, он не умер.
– Гм… может быть, сейчас не время, чтобы… но в конце концов если он вернулся недавно… гм… и еще не лег спать, я…
Я улыбкой скрыл свое смущение.
– Он не собирался ложиться спать. Он уезжает от нас. И попросил меня приготовить счет,– сообщил парень
Служащий был дальним родственником хозяев и пользовался их полным доверием.
– Я посмотрю, может ли он вас принять,– продолжал он нейтральным тоном,
– Очень бы хотелось,– ответил я.
К черту репутацию – и мою и Лёрё.
– Вы помните мое имя?
– Нестор Бюрма, да, месье. Частный детектив.
Я протянул ему 500 франков. То, что следует сделать, должно быть сделано.
– Не воображайте Бог знает что,– сказал я ему.
Положив деньги в карман, он ответил:
– В гостиничном бизнесе никто ничего не воображает. Это заняло бы слишком много времени.
– Поставьте на Блуждающий огонек, у него есть шансы выиграть.
– Спасибо за Буссака.
Он снял трубку внутреннего телефона, переговорил с невидимым собеседником и сказал, положив трубку:
– Месье Лёрё ждет вас.
Он показал мне дорогу и предоставил самому блуждать по коридорам в поисках нужного мне номера.
Папаша Лёрё был одет так же, как и в ресторане «Полна-Коробушка», когда он сбежал не простившись. Полностью. Даже больше, так как он не снял шляпу. Небольшой раскрытый чемодан на постели указывал, что он действительно готовился к отъезду. На мраморном камине, отражаясь в большом зеркале, стояла начатая бутылка виски, а рядом с ней наполовину полный стакан, тут же лежало железнодорожное расписание. В комнате плавал сигарный дым.
– Отваливаем?– агрессивно спросил я.– Возвращаемся домой?
– Как видите,– произнес он, широко взмахнув рукой.
– Эмили будет довольна.
– М-м.
Он запихнул одежду в чемодан.
– Вы со мной разыграли забавную шуточку.
Он тихонько ухмыльнулся.
– Ладно, неважно,– продолжал я.– Я поставлю это в счет, который отправлю вашей жене.
– Да, конечно,– проворчал он.
И он снова принялся посмеиваться. Я зевнул и отрезал:
– Привет, Лёрё. Мне платят за то, чтобы я вас посадил в обратный поезд. И я не собираюсь задерживать ваш отъезд.
– Привет,– ответил он.
И, повернувшись ко мне спиной, налил себе выпивки в стакан, не предлагая мне.
Я спустился вниз, сжав зубами свою трубку. Я не устал, но у меня болела голова. Выйдя на улицу, быстро пошел, рискуя разбить себе физиономию, так как мои подошвы скользили на жирном асфальте. Еще раньше я заметил тут автофургончик без дверей. Улица, превращенная в гараж, по-прежнему была пустынной. Я уселся за руль и попробовал вывести машину из ряда других, стоящих вдоль тротуара. При своем обшарпанном виде она имела превосходный мотор и тут же завелась. Позади меня никто не закричал «держи вора». Я покатил к улице Валуа, коротко помолившись дьяволу. Остановился неподалеку от гостиницы, не включая газа и повернувшись в сторону площади Пале-Рояль. Почти тотчас же я увидел выходящего Лёрё с чемоданом в руке, он нагнул голову, спасаясь от дождя. Было как раз вовремя. Еще несколько секунд, и я бы его прозевал. Я подстегнул свой фургончик. Резко подскочив, от чего застонал его древний кузов, он рванул вперед. Услышав шум, Лёрё в тревоге обернулся. Но отойти он не успел. На темной и сырой стене фары высветили его огромную тень.