Они мотались зигзагами среди аллей, темных переулков и чужих огородов, обгоняя друг друга, перемахивая через канавы и ограды, пока в конце одной из улиц из-за дома ни вырулил, словно всадник- призрак, черный силуэт Алана.
Тимур и Кокой оказались друг напротив друга, как два дуэлянта. Алан пару раз оттолкнулся ногой от земли, его мотоцикл взревел, и он бросился Тимуру навстречу…
Это была очень старая игра - «на слобачка»: у кого первого сдадут нервы. Они летели друг на друга с воплями ужаса, до-последнего надеясь, что свернет другой. Каждый уже отчетливо видел глаза соперника, полные паники и решимости. Доли секунды… Месиво из железа и крови… Тупая смерть.
Алан все же свернул, не выдержав. Тимур пронесся дальше, задрав обе руки в жесте победителя, как красавец- джигит на диком вороном коне.
Потом они отрывались, как натуральные байкеры – носились по трассе, распевая матерные песенки, и шмаляли из стволов по фонарям, по воздуху и по придорожным комкам. Это было чертовски- красиво. Стекла разлетались звенящими салютами из ярких выставленных бутылок. Зрелище, которое врезалось в сердце, брало за живое, хотелось петь и рыдать от восторга…
Вскоре на дороге нарисовалась обшарпанная автобусная остановка. На скамейке под навесом устроился на ночлег какой-то старый бомж. Пацаны остановились неподалеку на перекур.
-На, молодой, - Атар протянул Кокою шарабан анаши – Соображай. Ты у нас корабельный мастер.
Алан забил королевский косяк в патрон от "Богатырей", и они пускали друг другу парики, не слезая с мотоциклов. Через пару минут все стали весело хихикать. Внезапно Тимур заткнулся и уставился в одну точку.
-Вот черт…
-Что, Габо? – Кокой еле переводил дух от смеха – Тебя что, контузило?
Габарай молчал и напряженно вглядывался в скрюченную в нескольких метрах от них фигуру. Бомж сидел, покрытый пылью зыбкого света, сгорбившись, свесив обросшую сальную голову. Грязное, ничтожное, изнасилованное жизнью существо. Тимур разглядывал его с неподдельным интересом, как редкого зверька, и его проницательные голубовато- стальные глаза поблескивали в темноте, будто были наполнены слезами.
-Черт возьми… - снова невнятно пробормотал он – Ну что за жизнь настала!
Габарай выглядел расстроенным.
-Куда ты смотришь? – Атар сдвинул брови – На эту парашу?
-Может, бывший академик, или еще хер знает, кто… - Тимур пожал плечами – Вот вам, пожалуйста… Жалкая, беспомощная отрыжка прошлого. Мы здесь, а он там… Сучья жизнь!
Хмырь слегка пошевелился, приподнял голову и с величайшей осторожностью вытащил из внутреннего кармана пузырь, так трепетно и благоговейно, словно доставал из груди свое драгоценное сердце. Желтый фонарный блик вспыхнул на гладком горлышке, как маячок в темноте. Тимур медленно поднял свой ТТ-шник, прицелился и с дребезгом выбил бутылку из его рук.
В следующую секунду у всех свело животы от хохота при виде округлившихся глаз и животного страха в них. Инстинкт самосохранения - великая вещь!
Тимур стал беспрерывно долбить по скамейке рядом с его съежившимся телом. Деревянные щепки полетели фонтаном. Перепуганный бомж корчился и прикрывался руками, издавая какие-то писклявые звуки. Наконец, нервы сдали, и он сделал самую большую глупость - вскочил и побежал.
Как по команде, мотоциклы зарычали, и словно охотничьи псы ринулись за ним. Бомж бежал со всех ног, спотыкаясь, вопя и трогательно размахивая руками. Пацаны временами сбавляли скорость, великодушно позволяя ему оторваться и поверить в спасение, чтобы потом с увеселительным свистом гнать его до изнеможения, едва ни наезжая на пятки. Когда он пытался свернуть с дороги, кто-нибудь заезжал на тротуар и сгонял его обратно. Было удивительно, как у этой паршивой развалины еще не лопнуло что-нибудь внутри от такого крутого марафона. Он хрипел и брызгал слюной, как загнанная лошадь, но все бежал и бежал, падал, отползал и снова бежал… Для большей остроты ощущений Тимур за его спиной палил из ствола по воздуху.
-Давай, давай, свинья! Шевелись!
Но шевелился он все слабее. Травля начинала становиться скучной – пришлось снизить скорость до минимальной. Ноги его заплетались, он все чаще спотыкался, хрипел и задыхался; тело его содрогалось от кашля. Вскоре откуда-то, то ли изо рта, то ли из носа хлынула кровь.
Алан, успевший подобрать где-то длинную палку, подъехал слева и принялся, подгоняя, тыкать его острием в бок.
-Ну давай, давай, вонючая мразь! Тащи скорее свой грязный зад! Дава-а-а-ай!!! – он орал с ужасающим остервенением – Хочешь жить, сука?! Беги!!! Хочешь жить, хочешь спиваться и гнить дальше? Беги! Беги, падла!!!
Хмырь приостановился и хотел, было, свернуть, но Алан огрел его палкой по спине, и он побежал дальше.
-Грязная скотина!
Он бежал. Мотоциклы начали набирать скорость. Он бежал из последних сил. Ноги его уже волочились по земле. Наконец, споткнувшись в очередной раз, он растянулся на дороге, не делая больше попыток встать. Игра была окончена. Алан отбросил палку и проехал мимо.
Все трое разом газанули, и Габарай, мчавшийся посередине, с размаху налетел на распластанное по земле тело. Послышался мелодичный хруст костей. Алан удивленно обернулся.
Габарай и Атар через некоторое время поняли, что их друг остался где-то сзади.
-Кокой! – Тимур притормозил, развернул мотоцикл и посмотрел на длинную, глянцево- черную в свете редких фонарей дорогу – Где этот сучонок?
-Опять, небось, ищет приключений на жопу. Поехали за ним.
Они вернулись назад к перекрестку, который украсили окровавленным трупом бомжа. Кокоевский мотоцикл с вывернутыми колесами валялся черте- как на дороге, сам он, склонившись, сидел на корточках рядом с телом.
-Цы хабар у, Кокой? Какого хрена? – Тимур слез с мотоцикла и подошел к нему. Алан медленно, даже чуть заторможено поднял лицо. Свет фонаря, падая сбоку, просачивался сквозь его зрачки, и глаза казались прозрачно- изумрудными.
-Слышь, Габарай… Ты его… Мы же его убили!
-Не гони!!! – Тимур изумленно поднял брови – А может, нет? А ну, давай, окажи первую помощь!
Он засмеялся, все еще возбужденный сумасшедшей гонкой. Алан буркнул что-то сквозь зубы и снова посмотрел на труп. Тот лежал на боку, скорчившись и прижав руки к груди. На штанах его отчетливо темнело пятно.