-Черт бы тебя драл, Аланчик, чего же ты хочешь?
-Ребенка от тебя.
Она поморщилась.
-Очень смешно!
-А кто смеется?
Карина попыталась встать, но он грубо сдернул ее обратно.
-Ну, что ты скалишься, овца?!
-Извини, что не рыдаю от умиления.
Он заскрипел зубами.
-Что, тварь, почуяла во мне слабинку, да? Давай теперь, веселись! Кто ты после этого? Обычная тварь, профура дешевая! Что, повеселил я тебя? – он то и дело толкал ее в плечо или шлепал по щеке – Ну давай, захохочи еще! «Очень смешно»! Обычная блядская логика – если кто-то не вытирает об тебя ноги, нужно тут же вытереть об него.
-Да успокойся! Что ты несешь? Какой еще ребенок? Ты на себя посмотри, сам вчера вылупился.
-И че теперь?! Думаешь, если мне еще семнадцати нет, то я тебя не смогу надуть, что ли?
-Никто не сомневается, что ты – супермен!
-Да заткнись! «Супермен», бля… Ты знаешь, кто я. Хотя, и ты многого не знаешь. Я стал убийцей в десять лет. Я по уши в дерьме. И не знаю, как ты, но я звезд с неба не хватаю. Я не сын блатнюков, у меня нет денег, но если надо, я кого-нибудь завалю, я их украду для тебя. Я, может, и как мужик – полная лажа, не нежный, там, не ласковый, и вся эта канитель, могу только всунуть-высунуть, но ручаюсь, если ты будешь со мной, ни одна тварь к тебе больше не приблизится. Никто тебя не оскорбит. В этом можешь не сомневаться… А мы будем спать вместе, будем жрать вместе, будешь яичницу жарить, мозги мне компосировать; да мне насрать, что ты будешь делать, если только я буду не один…
-А сейчас ты один? Как же твои друзья?
-А что мои друзья?
-Как же Габарай?
-За это вообще ничего не говори. Придерживай свой ебальник. Мои друзья – это святое. Габарай – брат мой. Нет, он - мой Бог, он – душа моя!
-Ну, и зачем тебе еще я?
-Ты?! Вот, черт! Ну, Габарай же мне не сможет родить!
Она усмехнулась.
-Да уж. Я не про это говорю, Алан. Зачем тебе вообще это все?
-Затем… - Алан посмотрел в пол – что меня все достало. Мне все настохренело, - он поднял глаза – Тебе ведь тоже?
-И что?
-Да что ты тупишь – «И что? И что?» Пойми, все может быть по-другому. Ребенок – это новая жизнь. Это еще один шанс. Пускай мы с тобой конченые, но он же не обязательно будет мразью!...
-Да, это ты сильно придумал, - Карина несколько секунд разглядывала его, и вдруг, разразилась звонким и оскорбительно-искренним смехом. Он остолбенел. Она раскачивалась из стороны в сторону и прижимала руки к груди.
-Ой, мамочки! «Новая жизнь»! Наркота тебя загонит, Кокой! Такого я еще не слышала никогда.
Его глаза налились кровью. Она почувствовала, что он на грани того, чтобы растерзать ее на куски, но почему-то не могла остановиться.
Алан вскочил и бросился прочь из кухни. Она замолчала, только когда ударила входная дверь. Замолчала и задумалась.
25.
Тимур собирался на тренировку. Самый эффективный способ поднять себе настроение – это разбить морду какому-нибудь быку.
Слушание назначили на послезавтра, но в общем-то чувствовал он себя неплохо. Еще никогда в жизни никаким неприятностям не удавалось выбить его из колеи, и он знал, что никогда не удастся!
Тимур закинул в большую спортивную сумку «UMBRO» боксерские перчатки, черную борцовскую майку, тренировочные спортивки, пару мотков эластичного бинта, и, застегивая молнию, услышал грохот бешено несущихся ног на лестнице. Через секунду дверь настежь распахнулась, ударившись о стену, и в комнату вломилась его сестра с лиловым от злости лицом и сжатыми кулаками. Взлохмаченные пряди волос выбились из хвостика, глаза горели, Алина шумно дышала, раздувая точеные ноздри.
-Заяц, ты чего? – Тимур удивленно посмотрел на сестру.
-Мразь хохлятская! Низкосрачка!
Алина двинула кулаком по стене и пнула стул, так, что он отлетел в другой конец комнаты. Взрывная как порох - вся в отца!
-Прекрати. Расскажи по человечески, что случилось?
-Что случилось?!!! – визгливо брызнула она, и по телу ее прошла комичная конвульсия.– Знаешь Свету Кравченко из моего класса? Чтоб ей провалиться! Борщевское отродье!
-Не надо так говорить, Аля. «Борщевка», «хохлушка»… Чтоб я от тебя больше такого не слышал!
-Да пошла она в жопу, уродина!
-Алина! – сердито прикрикнул брат, насупившись.
-Знаешь, что она мне сказала? – Алина выпучила на него глаза – Она сказала, что ты… Нет, это надо же было!
-Что я?
-Что ты… ты… Подкатила ко мне… Дура несчастная! Кретинка! Подкатила на перемене на своих кривых ногах и протявкала какую-то туфту… «Твой брат», - говорит – «бандит, насильник и убийца»! Ты представляешь?
Глаза его сузились.
-Что? – с трудом переспросил он.
-Ты – насильник и убийца! Круто, да? – она нервно расхохоталась и ткнула в него пальцем – Ты – насильник и убийца!
От этого жеста его будто слегка торкнуло разрядом. Тимур с трудом преодолел внезапную тяжесть в ногах. Что ни говори, это был удар ниже пояса – услышать подобное от НЕЕ! Алина продолжала бушевать, не заметив его вытянувшегося лица.
-Свинья! А я-то, идиотка, всегда ее жалела, что у нее отца нет! И когда пацаны ее подкалывали, я всегда на них наезжала, и когда девчонки смеялись, что она одета кое-как. Вечно я ее защищала, а она, стерва, вот значит как! Сволочь брехливая! Натрепалась, что тебя судить скоро будут и еще какую-то чушь. Теперь ясно. Она мне просто всегда завидовала, чмошница! Завидовала, что у меня тряпки круче, завидовала, что у меня ноги длиннее, завидовала, что я учусь лучше, и что никогда на дискотеках, в отличие от нее, стены не подпираю. И главное – завидовала, и, в общем-то, правильно, что у меня такой брат, какого никогда ни у кого на свете не было и не будет!!!
Она с ненавистью швырнула свой рюкзачок ему на кровать.
-Клянусь, Тимур, я бы ей за такое глаза выцарапала! Я бы ей ее брехливый рот порвала. Мне наша физичка не дала, вцепилась, овца, мне в руки, испугалась, наверно, что я ее там урою.
-Надо свои эмоции сдерживать, Алина. Еще ни хватало, чтобы ты драки устраивала.
Она круто повернулась к нему.