-Х;йр;г – твое имя, Габарай! Ты – обитель зла!
-Когда же ты, наконец, въедешь, армян? Нет никакого зла! И добра тоже нет! Не существует всей этой хуйни в природе, - он, смеясь, прыгнул в стойку и произвел по воздуху зрелищную комбинацию из коротких джепов и крюков – Вот, что есть! СИЛА! Объективная сила во всех ее проявлениях и реальная власть!
-Опять он умничает! Хватит пиздеть, Габарай!
-Да, - Тимур усмехнулся – кстати, о пиздеже… Наш адвокат, Баллаев сегодня приходил к нам на хату. Они там со стариканом около часа друг друга за яйца тянули, по ходу, о цене договаривались. Короче, завтра нам всем надо будет к нему подкатить в 11 часов, будем лапшу варить.
-А что он вообще говорит? Все нормально?
-Да. Все очаровательно. Как масло по уалибаху.
-Пацаны, Я жрать хочу!!! – вдруг вспомнил Гиббон.
-Ну, пойдемте, отвиснем в кабаке. Я тут знаю одно милое заведение…
Кокой внезапно приостановился. Ему показалось, что кто-то звал его по имени. Он обернулся. Пацаны прошли вперед. Из темноты к нему приближалась маленькая тонкая фигурка.
-Алан! – снова раздался женский голос. Она все рельефней отделялась от плюшевой вечерней синевы, оглушая улицу гулким стуком каблуков. Он ждал. Девушка неловко бежала, размахивая волосами, сверкая коленями, иногда противно скрежетала шпилькой по асфальту… Сумрак постепенно выпускал ее из своих объятий, и темный контур, как в детской книжке, стал раскрашиваться внутри реальными цветами: серая куртка, медные волосы, лицо… Лицо. И Алан вдруг вспомнил ее! Он видел все это раньше в старом черно-белом советском кино. Война, наконец, закончилась… Победа… Она точно так же, спотыкаясь, неслась по перрону, окрыленная, навстречу своему любимому долгожданному солдату. Война их покалечила, но не сломила…
-Привет! – она подбежала и радостно схватила его за руки. Он смотрел на нее с недоумением.
-Что ты так смотришь? Забыл уже меня? Это я, Карина.
-Что-то смутно припоминаю, - вяло промямлил он.
Она улыбалась и вся сияла от счастья. Она пережила голод, блокаду и дождалась его. Перед ней стоял Герой.
-Слушай. Я тебя уже три дня по всему городу ищу. Тебя поймать вообще нереально – мотаешься то тут то там…И телефона у меня твоего нет. А сегодня я случайно напоролась на Гиббона машину и поняла, что вы где-то неподалеку, опять кому-то черепа ломаете. Так что, мне повезло.
Она буквально искрилась радостью. Лицо ее в этот раз было обильно накрашено. Косметика ей не шла.
-А чего это ты такая радостная? Скажи мне, я тоже повеселюсь.
-Просто рада видеть тебя.
-Даже так?
-Да.
-А сколько ты стоишь?
-Что, есть желание?
Он покачал головой.
-Желание всегда есть. У меня денег с собой нет.
-Ну, это не страшно.
Он ехидно скривился.
-Что, в кредит даешь?
-Ты для меня – исключение.
-А-а-а… Гибкая система скидок постоянным клиентам? Или благотворительность в фонд малоимущих и нуждающихся?
-Не борзей, Бога ради! Пошли?
-Ну, пошли, - он повел ее к машине – Заднее сидение «BMW» вас устроит, леди?
Она потянулась и поцеловала его.
-Меня ты устраиваешь.
Он отогнал машину недалеко в пустынный закоулок и тут же полез к ней.
-Алан, подожди… - она изловчилась и мягко вывернулась из его рук.
-Чего ждать? Пацанов? Ты предпочитаешь хоровяк? – он снова потянулся к ней, но она удержала его ладонью.
-Давай, мы сначала поговорим.
-Чего-чего мы сделаем? Поговорим??? Я с тобой? – он ткнул пальцем в себя, потом в нее и снисходительно рассмеялся – Господи, помилуй, о чем мне с тобой разговаривать, баба? Ты, давай не халтурь, твое дело – ноги раздвигать, а не лясы точить!
-Все еще злишься на меня, да?
-За что, цыпа? У тебя лучшие сиськи из всех шлюх города, как на тебя злиться! – он грубо ухватил ее за грудь.
-Не старайся меня унизить, Алан. Не надо.
-Да куда тебя еще унижать, тупую вафлершу?
-Слушай, - она вздохнула – Я понимаю, что обидела тебя. Прости. Я не хотела. Я просто была не готова к тебе… К твоему откровению.
Он сдвинул брови и выжал высокомерную ухмылку.
-Ну и что я там тебе чесал?
-А ты не помнишь?
-Да ни хрена я не помню!!! Я был в хламе тогда!
-Ты говорил, что хочешь быть со мной. Что хочешь ребенка от меня.
-Чего?! – Карина увидела, как он поднатужился и изрыгнул из себя самый оглушительный и тошнотворный хохот, на который был способен. Она терпеливо дождалась, пока он закончит умирать со смеху, и положила руки ему на плечи.
-Так вот, Алан. Я согласна.
-Слушай, это круто! – он все еще вздрагивал от отрыжек смеха – Я, когда нажрусь, еще не такое могу исполнить!
Карина покачала головой.
-Мстишь мне? – она нежно рассмеялась – Ну, можешь кривляться, сколько хочешь, я знаю, что ты тогда не шутил.
Его скулы залились краской.
-Да ну!
-Я нужна тебе, Алан? Я буду только твоей. Хочешь детей – будут у нас дети. Я согласна.
Он сбросил с себя ее руки и отодвинулся.
-Что ты мне тут пытаешься впарить, не пойму?
-Поехали со мной, - она снова настойчиво стиснула его плечи – Бросай это все к чертям, поехали в Москву. Не надо тебе здесь оставаться.
-В качестве твоего личного сутенера, что ли? Какого мне тащиться в эту срань?
-Будем работать. Будем учиться. Будем жить, как нормальные люди.
-Да уж, мне только столичного мудачья не хватает для нормальной жизни. Я же их там всех поубиваю!
-Не дури, - ее ресницы, и губы, и голос – все подрагивало от волнения – Что ты на себе крест ставишь? Тебе семнадцать лет! Все у тебя будет нормально, ты – хороший человек. Просто разорви этот замкнутый круг, и поехали! Ты же сам понимаешь… Ну что тебе здесь светит?
Алан откинулся назад и запрокинул голову на спинку сидения. Глаза его коротко блеснули, как два темных, глубоких колодца, где на самом дне, в заросшем мраке глухо плескалась печаль.
-Здесь у меня все.
-Что? Ну что тебя здесь держит?!
-Моя мама. Моя семья. Мои братья. Моя Родина. Здесь – моя Родина. Куда я поеду?