-Эй, а это, случайно, не та шкура, которая хотела повесить на пацана изнасилование? – услышала она за спиной, - А ну-ка, повернись.
Инга не шевелилась. Слева к ней подползла темно-зеленая «девятка». Из окна высунулась очередная тошнотворная рожа.
-Здорово, радость моя!
Она молчала.
-Ты что, глухая? Я с тобой разговариваю, - он насупился.
-Я вас не знаю.
-Что это значит? Не помнишь, как мы недавно за городом отвисали?
Инга отвернулась и пошла вдоль тротуара. «Девятка» ехала рядом.
-Уооу! Я с кем разговариваю? Стой! Сядь в машину, твою мать!
Инга ускорила шаг и сжала зубы от желания разукрасить эту нахальную физиономию. Но ведь невозможно лезть в рожу каждому вот такому дебилу! Она услышала, что машина остановилась и он вылез. «Начинается!» - подумала она. Сейчас он догонит ее и начнет распускать руки. Инга свернула вправо и побежала. Бегала она, слава Богу, все так же хорошо. На соседней улице она бросилась через дорогу, но внезапно остановилась. Ее обдало адским жаром от вида двух неудержимо приближающихся фар. «Вот оно!» - взорвалось у нее в мозгу, и она оцепенела. Прямо на нее летел синий «Мерседес». Все тот же синий «Мерседес». Она зажмурила глаза, не в силах двинуться с места. «Как просто и гениально! Несчастный случай»…
Инга услышала глухой звук удара, затем на миг наступило состояние, похожее на погружение в воду. Через пару секунд, решившись открыть глаза, она с изумлением поняла, что лежит поперек капота.
-Ты что, с ума сошла?!!! Идиотка чертова, что ты творишь? – орал какой-то совершенно незнакомый тип.
Инга скатилась с машины и, сидя под бампером на корточках ощупала ушибленное бедро. Ни тело, ни мозг почти не слушались ее. Взгляд ее уперся в овальный значок на капоте. «Форд». Это был «Форд», а ни какой не «Мерседес». Это была совершенно другая машина, посторонний человек, и самая идиотская в мире ситуация. Она сошла с ума. Инга неожиданно начала глупо всхлипывать. Глаза ее были расширенны от шока и совершенно сухи, но всхлипывания все усиливались, неуправляемые, больше похожие на икоту.
-Ты встать можешь? – услышала она над своей головой и почувствовала чью-то руку на плече. Она резко отдернулась и кое-как поднялась. Ноги тряслись. Инга похромала прочь, все еще всхлипывая и слыша за спиной неутихающую ругань.
У нее была паранойя. Самая настоящая. Ее стали преследовать какие-то галлюцинации. Инга начала заглатывать тонны успокоительного, и это вызывало апатию, сонливость и замедленную реакцию. Она стала похожей на робота. Каждый день одна и та же схема: универ, работа, тренировки, общежитие. Ничто не вызывало в ней особых эмоций, ничто не могло тронуть так, как раньше. Все ее чувства размозжил тяжелый, давящий страх. Из-за своей дурной славы ей постоянно приходилось переживать какие-то приключения, но все равно все дни казались ей скучными и похожими друг на друга. От часа к часу ей все сильнее овладевала усталость, неглохнущая, прогрессирующая, занудная, как зубная боль. Так продолжалось довольно долго. Инга не знала, когда в ней появилось такое ощущение, но однажды оно неожиданно исчезло. Просто испарилось!
Это случилось в один из вечеров, когда она возвращалась с тренировок. Прохладный, но нежный воздух, заговорчески замершие во мраке деревья, безлунное небо, казавшееся бархатным… Инга вдруг осознала, насколько прекрасным был этот безветренний осенний вечер. Она сбавила шаги и залюбовалась. Грудь ее, как сосуд, заполнил ночной эфир. Она впервые за долгое время промерила глубину собственного дыхания, четко вслушалась в удары своего сердца.
Она ступила на мост, слушая колдующий шум реки, и у нее закружилась голова от восторга. Каким-то далеким, но отчетливым чувством она поняла, что теперь это действительно конец.
Небо впереди, склоняясь к горизонту, чуть бледнело, и на этом фоне она видела темный приближающийся силуэт. Инга сунула руку в карман куртки и нащупала несколько семечек. Какая неожиданно-приятная находка!
Она шла по мосту неспешным прогулочным шагом, как обычно не ходят девушки в одиночестве, в такое время суток, да еще и будучи на волосок от смерти.
Инга раскусила одну семечку. Семечка была старая, но все еще не потерявшая вкус. Он тоже шел неспеша. Внутри черного пятна раздувался оранжевый пузырь сигареты. Инга сгрызла еще две семечки. Она подумала, что это самая вкусная вещь из всего, что она пробовала в жизни. Старые, завалявшиеся в карманах семечки. Он все приближался. Уже можно было рассмотреть черты лица, но ей не хотелось. Инга вглядывалась в мелко-мерцающую воду, ажурные перила моста, в здания на берегу – все такое щемяще-знакомое, как будто хотела как следует запомнить пейзаж своего родного города. Он подошел совсем близко и сунул руку в карман. Инга машинально развернулась, чтобы бежать. Все-таки, Владикавказ был чарующе-прекрасным вечером, и был прекрасен сам этот осенний вечер, и прекрасен был беззаботный вкус семечек во рту. Ей нравилось, что это последнее, что она видит и чувствует в своей жизни.
«Нет», - подумала она, - «не несчастный случай. Даже лучше – самоубийство».
Парень чуть задел ее плечом и прошел мимо. На мгновение она почувствовала самое настоящее разочарование. Но было уже поздно. Вся картина вдруг покосилась и перевернулась. Инга осознала, что она и он оказались по разные стороны перил. Краем глаза она заметила, как он оглянулся, его испуганное незнакомое лицо стало быстро приближаться к ней… И затем все затопила звенящая ночная свежесть.
2.
Народу на похороны собралось много. Затянутое серое небо короткими рывками сбрасывало на землю порции холодной мороси, ветер нещадно трепал одежду. Люди зябко кутались, ежились, кучкуясь небольшими группками, чавкали размытой землей и увлеченно переговаривались. Яна намеренно решила не сообщать многим, чтобы избежать паломничества универовских зевак, хотя новость и без нее за пару дней успела распространиться со скоростью света.
Яна хмуро наблюдала за подтягивающимися все новыми и новыми притворно-кислыми физиономиями, теми же самыми, которые только недавно жадно шушукались и ржали у них за спинами. Ее буквально корежило от бешенства. В какой-то момент она заметила мелькающий то тут, то там в серых кучках огромный ярко-красный букет роз. Она напряглась. Кто-то ходил кругами и все никак не решался подойти.