— Чем больше боеголовок,— невозмутимо отвечает Сент-Эньян,— тем выше вероятность их попадания. Надо учитывать, что какое-то количество будет сбито, прежде чем они достигнут цели, Кроме того, оболочка боеголовок М-4 бронирована и менее уязвима для противоракетной обороны противника.
Я, разинув рот, слушаю этого обходительного и вежливого молодого человека, негромко и спокойно излагающего мне ход операции, в результате которой может быть уничтожена целая великая держава. Правда, он исходит из предположения, что к тому времени держава эта уже успеет стереть с лица земли нашу страну.
— А не может ли случиться так,— спрашиваю я,— что вы сойдете с ума и нажмете на кнопку?
В ответ Сент-Эньян смеется, смех еще больше молодит его.
— Во-первых,— говорит он,— перед тем, как отправиться в рейс, все подводники проходят обследование у психиатра, и, смею вас уверить, никаких отклонений у меня не обнаружено. А во-вторых, никакой специальной кнопки не существует. Есть табло, а на нем — целая серия кнопок, посредством которых осуществляется подготовка к запуску ракеты.
— А что, если безумец нажмет на все эти кнопки?
— Пусть себе нажимает — табло блокировано. Разблокировать его могут только командир и старпом, действуя совместно.
— Предположим, что и они рехнутся.
— Оба сразу?
— Пожалуй, я перегнул палку. Но допустим, что сходит с ума один командир и под дулом пистолета приказывает старпому разблокировать табло.
— И это невозможно. Командир способен разблокировать его только с помощью особого устройства, находящегося на командном посту, и при том условии, что старпом одновременно пустит в ход аналогичное устройство, расположенное этажом ниже
— Здорово придумано! Будь это вымысел какого-нибудь романиста, ему бы никто не поверил. Значит, приняты все меры предосторожности, не позволяющие командиру действовать в одиночку?
— Более того,— продолжает мой собеседник,— командир может действовать только по приказу президента Республики, а приказ этот поступает к нему в виде шифрованной радиограммы.
— Которую, разумеется, необходимо расшифровать?
— Да, но сделать это не так-то просто. На борту имеются два шифровальных кода, они хранятся в разных сейфах. Получив правительственное сообщение, командир и старпом запираются у себя в каютах и расшифровывают его, а затем каждый из них вводит данные в ЭВМ, расположенные в разных помещениях. Если результаты совпадут, табло разблокируется.
— Что же происходит дальше?
— Осуществляется наведение. Нужно, разумеется, знать точное местоположение ПЛАРБ, чтобы вычислить расстояние между нею и целями.
— Целями? Разве их несколько?
— Скорее всего — да. Потом нужно запрограммировать траекторию ракеты.
— И как это делается?
— Сейчас объясню,— вздыхает Сент-Эньян. Можно только позавидовать ангельскому терпению, с которым этот усталый, полусонный человек отвечает на мои бесконечные вопросы.— Для каждой ракеты на борту предусмотрена своя вычислительная машина, обеспечивающая автоматическое наведение. Она-то и посылает ракеты к заданной цели. Впрочем, вся эта подготовка довольно сложна, ибо требует большой точности.
— И кто же этим занимается?
— Я вместе с главным комендором.
— Стало быть, цели вам неизвестны?
Сент-Эньян поднимает брови, потом хмурится и наконец говорит:
— Мы ничего не знаем о том, где они расположены. Их географические координаты записаны на магнитном диске, а прочесть его может только ЭВМ.
Я бросаю в чай кусочек сахару, размешиваю его, создавая в чашке мини-бурю. То, что сказал Сент-Эньян, наводит на размышления: стало быть, он запускает ракету, даже не зная цели, на которую должны излиться «сера и огонь». В каком-то смысле так ему спокойней. Одно дело — направить ракету в абстрактную точку земного шара, совсем другое — обрушить смертоносный заряд на город, чье название тебе известно.
Я задаю следующий вопрос:
— Положим, все ракеты запрограммированы. Как после этого осуществляется их запуск? Подлодка должна всплыть на поверхность?
— Да нет, только приблизиться к ней.
— На сколько метров?
— Это секрет,— усмехается Сент-Эньян.
— И не первый секрет, который от меня скрывают,— говорю я.— Итак, вы запускаете ракеты из-под воды. Как это происходит?
— Вы заметили на палубе, позади мостика, двойной ряд круглых люков? Всего их шестнадцать.
— Не заметил. Я слишком торопился, опаздывал.
— Ну так вот, люки эти открываются.