— А из головы Имира получился небесный свод, — подхватил Синдри. — А звёзды создали уже сами асы с огненными великанами.
— Огненные великаны ничего не создавали, — возразил Локи. — Асы воспользовались лишь искрами пламени из Муспельхейма. Сурт, который создаёт звезды… О да, это было бы прекрасно.
Синдри прыснул в кулак.
— Было бы неплохо. Может быть, если бы он сотворил звезды и любовался бы ими, никто бы не боялся, что он устроит Рагнарёк.
Юный наивный Синдри. Однажды твои воздушные иллюзии о справедливости, мире и покое во вселенной разрушатся. Но пока — пускай… Когда-то Локи думал так же.
«— Отец, я думал, что тоже должен унаследовать трон по праву рождения…
— По праву рождения ты должен был умереть!»
В тот день Локи не смог сдержать слезы, но позже необходимость в этом отпала. Его иллюзии о мире и справедливости потерпели крах слишком рано, и у него было достаточно времени чтобы научиться прятать чувства, плакать беззвучно, а со временем разучиться делать это вообще. Всегда на задворках королевской семьи. Возможно, Синдри познает более счастливое детство — единственный сын Тора, будущая гордость Асгарда. У него есть все шансы продлить период иллюзий. Локи хотел сказать о многом, но в итоге просто вздохнул.
— Да, наверное ты прав. Было бы неплохо.
***
День третий
С наступлением ночи подземный грот становился ещё более промозглым и неуютным. На источник тепла сил Локи пока не хватало, но ему удалось создать для мальчика длинный плащ с капюшоном, под которым тот мог согреться. Синдри сидел напротив, натянув капюшон практически до подбородка, долго молчал — видимо обдумывал свою идею насчет Сурта, а потом внезапно проговорил:
— Если бы я был верховным правителем Асгарда, я бы запретил все войны. Мама умерла в битве и отправилась в Вальгаллу. Только какая разница, если я ее больше не увижу. Как и ты свою…
Локи промолчал. Малышу ещё только предстоит узнать о том, что нежелания развязывать войну недостаточно, и чаще всего противник идёт на тебя войной сам, хочешь ты того или нет. И тогда все, что остаётся — это защищаться. Пока рано. Слишком рано.
Синдри обхватил его плечо.
— Я боюсь, Локи.
— Я знаю, — кивнул он, снова и снова пытаясь привыкнуть к тому, что ему кто-то доверяет. Испытывать доверие к Локи невозможно, и это знает каждый ребенок Асгарда… Но с Синдри было иначе. Возможно, причиной тому послужила их вынужденная темница, но это было не так важно. Впервые за много десятилетий он сам смог кому-то довериться.
Синдри обхватил колени руками и исподлобья посмотрел на него.
— Расскажи что-нибудь о Мидгарде. Отец ничего не рассказывает…
В голове у Локи пролетел целый рой воспоминаний. О, он многое мог рассказать о Мидгарде. О том, как красивы их женщины, как слабы и несовершенны люди, какие фантастические вещи они способны создавать, несмотря на слабость и неспособность к магии. Об их войнах, их несравненном уме и несравненной же глупости. О том, каким хищническим соблазном обладал для него этот мир, где он мог стать не просто равным кому-либо, а единственным. Целый мир, который хотелось напоследок бросить к ногам Одина, одним хлестким ударом. «Смотри, отец, я чего-то стою»… Локи тряхнул головой.
— У людей Мидгарда много странных историй. Например, они рассказывают детям про девочку в красном… Я плохо помню. Кажется, в красной мантии.
— Как у отца? — радостно подхватил Синдри. — У отца тоже красная мантия.
— Да, наверное… — Локи рассеянно поморщился, стараясь не замечать, как усиливается боль в плече. — И жила она с матерью, одна. Ни братьев, ни сестер, ни отца.
Синдри грустно вздохнул и упёрся подбородком в колени.
— Наверное, она была королевских кровей, раз мантия красная, и значит мама тоже королева… А у нас только один король. А королевы нет.
Локи ощутил очередной укол тоски, прикрыл глаза и увидел Фриггу. Память о ее лице не стиралась с годами, и она всегда появлялась в его сознании, как живая, с искристыми светлыми глазами и неизменной материнской улыбкой. «Мне не хватает тебя», подумал Локи. Воспоминание улыбалось и молчало в ответ.
— Локи! — Синдри нетерпеливо тряс его за плечо. — Расскажи дальше, ну?
— Что?.. А, ну да, конечно. Так вот, жили они с матерью в лесу. И бабушка была — далеко, но любила внучку сильно, и подарила ей эту мантию из красного бархата. Когда бабушка заболела, мать наказала дочери отправиться к ней в дом в лесной чаще с гостиницами и бутылкой вина.
— Что, прямо через Мюрквид? — удивлённо подскочил Синдри. — Как мать отпустила ее одну через черный лес?
— Леса Мидгарда не настолько темны, — хмыкнул Локи. — Если бы Мюрквид был домом ее бабушки, сказка наверняка была бы другой… Одним словом, девочка отправилась к бабушке по наказу матери, но глубоко в лесу повстречала волка-оборотня, и тот обманул ее.
— Как Фенрир? А говоришь, что Мидгард другой… Они живут так же, как мы.
— Фенрир, гуляющий на свободе в лесах Асгарда? Расскажи об этом Одину, он будет в восторге, — Локи чуть не расхохотался, представив лицо отца. — Все же, Мидгард — это другой мир, и тысячи их волков, даже если собрать их в гигантскую стаю, будут слабее Фенрира.
— Фенрир — самый страшный из волков, — удовлетворённо заключил Синдри. — А дальше?
— А дальше обман и коварство. — Локи едва удержался от сарказма — бог обмана и коварства рассказывал земную сказку про оборотня-обманщика. По крайней мере, это было красиво. — … Девочка доверилась волку и рассказала, куда идёт.
Синдри хмыкнул.
— Надо быть совсем глупой, чтобы так делать. Я никогда бы не рассказал ничего лесным монстрам.
— И ты умен, — кивнул Локи. — А девочка — наивна. За что и поплатилась.
— Оборотень обманул ее?
— Верно мыслишь. Он опередил ее и проник в дом бабушки, съел ее, надел ее одежду и лёг в ее постель.
— Хороший розыгрыш, — хихикнул Синдри. — Девочка в красной мантии поверила?
Локи не удержался от сарказма.
— Здесь в Асгарде не слишком любят розыгрыши. И тех, кто их творит… Да, девочка поверила. Хотя стоило насторожиться: бабушка не встретила ее, а осталась лежать в постели. Когда девочка подошла ближе, она увидела, что бабушка не похожа на себя, но решила, что наверняка виновата болезнь, и только спросила, отчего у той хриплый голос и большие зубы. Волк отвечал ей, а потом ему надоело. Он выбрался из постели и проглотил девочку.
— Странная сказка. И все?
— Обычно потом детям говорят, что пришел охотник, разрезал волку брюхо, и бабушка с девочкой выскочили наружу невредимые. Но если хочешь знать мое мнение… Сказка закончилась без всякого охотника. Волк получил то, что хотел. А девочкам в одиночку не стоит бродить по лесам.
Синдри пожал плечами.
— Никто не сможет выбраться из брюха чудовища невредимым. Если только это не бог. Они ведь не были богами?
— Нет, не были, — кивнул Локи. — Всего лишь людьми.
***
Завалы в тронном зале разбирали уже четвертые сутки. Тор настоял на том, чтобы работа не останавливалась ни днём, ни ночью, и десятки работников сменяли друг друга, растаскивая и разбивая неподъемные глыбы. Кто-то предлагал взорвать плиты, но Тор даже слышать об этом не хотел — взрыв мог повлечь за собой новые жертвы. Никто не знал, жив ли мальчик, и работать приходилось с величайшей осторожностью.