Так что выгнали из профессии Эдварда не какое-нибудь там начальство, а свои.
Так уже около года парень болтался в порту в компании с такими же как он, безработными докерами, бичами[62], и прочей публикой, зарабатывшей себе не виски чем придется.
Но вдруг началась странная жизнь. Сначала забастовали шахтеры.
Причем, все. Но это ладно, они далеко. Но потом вдруг встали докеры. Тоже все. А вы представляете, что такое для Англии — паралич её портов? Что там было и как там было Эдвард не знал, но по припортовым кабакам пошли людишки, вербующих докеров в бригады докеров в обход профсоюза, который бастовал. Люди, пошедшие на такое дело назывались штрейбрехерами.
Черт знает, почему Эдвард пошел на это. То, что выпить надо, а на это нужны деньги — понятно. Но человек, у которого жизнь не удалась, всегда ищет виновных всюду, кроме зеркала. Вот и Эдвард решил, что во всем виноваты эти докеры из профсоюза, которые его больше не хотят брать на работу. И он сколотил бригаду, которая отправилась на работу.
К доку[63] бригада Эдварда подходила под охраной полиции. Дело известное — забастовщики у входа постараются преградить путь штрейкбрехерам. Но ничего такого не было. В стороне околачивались какие-то мальчишки, которые свистели и выкрикивали разные нехорошие слова. Поодаль околачивались несколько репортеров, которые явно ожидали столкновения забастовщиков со штрейкбрехерами. Потом подтянулось ещё несколько таких же бригад.
Работа, понятно, вышла та ещё. Кое-как сформированная работала отвратительно. Да и Эдвард, уж честно так сказать, был бригадиром как из дерьма пуля. В нормальной ситуации их бы выгнали пинками под зад. Но ситуация-то была ненормальная. Остальные бригады трудились не лучше. В итоге кое-как отработали. Дай бог этому кораблю дойти до места назначения.
Выводили их тоже под охраной полиции. И снова никаких встречающих. Вот тут Эдвард задницей, что его ждут неприятности. Потому что ситуация развивалась неправильно. И задница его не обманула. Полицейские провели штрейкбрехеров пару кварталов и слиняли. И вот тут на них напали. Эдвард участвовал во многих потасовках, а видал их ещё больше. Но происходящее совсем не походило на разборку двух банд хулиганов и или на драку команд двух кораблей. Где некоторое время идет "разогрев" в виде взаимных оскорблений и прочего. Нет, тут из переулков высыпали докеры и сходу стали месить штрейкбрехеров. Молча. Эдвард и его товарищи были ребятами неслабыми, но они друг друга мало знали, а против них были сплоченные годами работы бригады. Да и фактор неожиданности…
В общем, штрейкбрехеры были быстро рассеяны. А Эдвард, кое-как отмахиваясь сумел выскочить из толпы и рванул вдаль по улице. Но только вот за ним рванули вслед.
Итак, он бежал и чувствовал, что сдает. Этим-то было легче. Они сегодня не работали. Наконец, поняв, что не уйдет, бывший докер обернулся, и даже сумел уйти от одного летящего в рыло кулака, но вот от второго не смог. Он рухнул на мостовую, а тут уж на него навалились. Особо, впрочем, не били. Двое дюжих мужиков заломили ему руки подняли на ноги. Эдвард огляделся. Вокруг стояли бывшие коллеги, кое-кого он даже знал в лицо. И тут сквозь толпу протиснулся Самуэл Беннет, профсоюзный активист — здоровенный мужик, выделяющийся даже на фоне докеров, среди которых хиляков не имелось.
— Ну, что же ты, сука? — Обратился он к Эдварду. — Против своих пошел, хозяевам нас продаешь… Бригадир, мать твою…
— Что с ним делать? — Раздался голос.
— А то вы не знаете.
Бывшего докера и несостоявшегося бригадира штрейкбрехеров так и не нашли. В доках глубоко, а тело с привязанным к нему колосником не всплывает.
В Англии вообще дела шли как-то наперекосяк. В двадцать третьем году до властей-таки дошло, что вопрос с Ирландией надо как-то решать. И начали решать. Решали долго, прерываясь на похороны парламентариев, которых продолжали отстреливать ребята из ИРА. В итоге получился самый идиотский вариант из всех возможных. Ирландии предоставили полную независимость (в той истории она получила статут доминиона). А вот Ольстер зажали. Ну вот никак не могли бритты признать, что теперь они уже не Объединенное королевство. Так что получили себе головную боль на долгие годы.
Хотя волна терроризма в Англии спала, веселье переместилось в Ольстер, где и раньше было нескучно. Туда пришлось перебрасывать штурмовиков.
Только-только перевели дух, как грянула забастовка горняков. Она началась на год раньше, чем в моем времени и шла несколько по иному. Власти и тут начудили. Забастовку признали незаконной. И полиция, обрадовавшись, тут же подмела профсоюзных лидеров. Что поделать — они долго боролись терроризмом, так что у ребят выработался хватательный рефлекс. Тем более, что больших забастовок на британской земле давно не было, позабыли, как с ними бороться.
62
В русский язык слово "бич" пришло из международного морского жаргона. Это сокращение от английского beachboarder. Так называли околачивающихся в порту спившихся матросов. Кстати, в отечественной культуре этот социальный тип блестяще описан Высоцким в "Песне бича": "Третий месяц я бичую/ Так как списан подчистую/ С китобоя-корабля."
63
Английское слово "dock" имеет много разных значений. В данном случае имеется в виду эдакий сегмент порта, в котором есть искусственная гавань, причалы и вся прочая инфрастуктура.