На Дальнем Востоке наблюдалось даже уникальное явление — единение армии и чекистов. Хотя во всех странах военные и работники спецслужб друг друга не любят. Но куда было деться людям товарища Дзержинского? Дальний Восток — это длиннейшая граница, из-за которой постоянно налетали хунхузы и банды семеновцев. Без помощи "зеленых беретов" было бы тяжело. К тому же Слащов привлек добровольцев — местных охотников. За помощь он расплачивался патронами от берданок. Их оказалось на складах множество, а эти патроны содержали столь нужный охотникам дымный порох. Но и без этого от добровольных помощников отбою не было. В РОСТА шутили, что следующим шагом командующего ОКДВА будет выплата премий за скальпы бандитов.
Но самое главное — ребята Слащова плевать хотели на такие мелочи как государственная граница. Они преследовали банды до последнего. Благо в Китае творился сейчас такой бардак, что тамошним властям было не до выкатывания претензий. Тем более, что назревали большие перемены. Шла подготовка для образования Дальневосточного края. И деятельность Слащова являлась доказательством необходимости такого шага.
Разумеется, активность Якова Александровича нравилась не всем. Доносы шли на него чуть не пачками — во все возможные места. На ни Фрунзе, ни Сталин не обращали на них внимания. Но начали вякать люди в ЦК, которому деятельность Сталина не нравилась. В общем, Виссарионович решил выпустить пар, послав туда представителя ЦК, то есть меня. Формально я должен был разобраться на месте. На самом-то деле моей задачей было покрутиться там — а потом вернуться и доложить: всё хорошо и нечего гнать волну на хорошего человека.
Но перед самой поездкой грохнула сенсация — ребята Слащова захватили атамана Семенова. Так что поездка вышла совсем сюрреалистической. Я ехал вроде как с инспекцией, а моя любовница в том же самом салон-вагоне двигалась, чтобы хорошенько распиарить захват видного врага Советской власти.
Дело было ответственным. С одной стороны, этот захват в затыкал рот левакам, скулившим, что, дескать, что Советская власть переродилась. А вот вам акция в лучших революционных традициях. С другой — это было очень хорошее предупреждение господам эмигрантам. Тем более, что Семенов являлся просто мечтой пропагандиста. Ведь о Колчаке можно сказать, что он воевал за Россию. По своему понимал, что было нужно России, но… Фигура, в общем-то, трагическая. А Семенов… Пока мы ехали на Дальний Восток, мои ребята уже вели беседы с Устряловым и Пепеляевым, которые красочно рассказывали, как семеновцы мешали им жить. К тому же атаман и не скрывал, что работает на японцев. На Россию ему было наплевать. Ему хотелось контролировать Дальний Восток, где много чего было. Например, золото.
В Хабаровске я бывал в том мире, в 1988 году. Тогда это был огромный город с полумиллионным населением. Сейчас он был куда как поменьше — в нём обитало чуть более 50 тысяч человек. В основном, город был деревянным, хотя на главных улицах имелись большие каменные здания, как шутили, в "сибирском колониальном стиле". То есть, дикая эклектика.
Для начала я поперся в крайком партии. Рулившил здесь Николай Афанасьевич Кубяк, член партии аж с 1898 года, рабочий, хорошо при царе посидевший. Тем не менее, он ничего не имел против, что бывший царский полковник забрал такую власть.
— Понимаешь, товарищ, дурацкое положение. Партийные органы в крае единые, а советские раздерганы на губернии. Да ещё и все на местах полагают, что они лучше знают, что и как надо. Так что директивы-то мы отдавать можем, а на них на местах плюют. Так что без Якова Александровича я бы не знал, что и делать. Он мужик серьезный.
Впрочем, недовольные тоже были, они прибежали вечером ко мне в вагон. Но их аргументация сводилась исключительно к происхождению Слащова и к тому, что Фурманов — бывший анархист.
— Я, между прочим, тоже бывший анархист — ответил я одному товарищу, когда мне надоело слушать его демагогию.
На следующий день мы нанесли визит Слащову.
— А он почти не изменился, — шепнула мне Светлана.
Командующий и в самом деле выглядел гораздо моложе своих лет. Есть такие люди. Хотя он, по моим сведениям, нехило квасил. Присутствовал и Дмитрий Фурманов, мужик интеллигентного вида, известный писатель, между прочим. По нему не скажешь, что это комиссар, который отлично работает с паре с "железным командармом", как звали Слащова.