— А кто-нибудь про этих парней известно?
— Кое-что. Они тут на националистов охотятся. Те нас подкарауливают, а они — их. В прошлое воскресенье, когда я домой пошел, на меня четверо напали. Здоровые, сволочи... А тут эти в кожанках подскочили. Навешали националистам знатно.
— То есть, они нас защищают? — Не понял Максим.
— Да плевать им на нас! Они националистов ненавидят, поскольку те "буржуа". А мы вроде приманки.
Максим про себя отметил — а ведь коммунисты — это не панки и не скинхеды. Они явно обкатывают молодежь в уличных драках. Грамотно.
Александр, продолжая трепаться, потащил Максима в знание центра. Так, Лена виделась, вокруг неё вились трое молодых людй. Это была блондинка с формами почти как у Барби — да ещё и с эдакой кукольной внешностью.
Лена заметив его, заслала приветливую улыбку. Видимо, решила, что кавалера вновь надо привадить.
Но тут её ждал облом. Максим в такие игры играть не собирался, да и подобный типаж был не в его вкусе. Так что приподняв шляпу, он двинулся дальше.
Тут из-за спины вынырнул какой-то парень.
— Давайте быстрее в зал! Сейчас начнется!
— Что начнется-то? — Не понял Максим.
— Там Зинаида Гиппиус выступает.
— И что?
— Так она ж из компании Савинкова, этого предателя. Ну, мы ей покажем...
Когда они вошли в зал, процесс уж шёл. Зал стоял на ушах. Свистели, орали:
— Предатели!
— Сколько вам большевики заплатили?!
— Долой!
— Чекистских подстилок на помойку!
Гиппиус, высокая тонкая женщина средних лет, была ошарашена.
Максим знал, что такая была в "серебряном веке", но ничего из её произведений не читал. Но явно, что она являлась не футуристом Маяковским или имажинистом Есениным, которые к такому приёму были привычны и умели ему противостоять. Так что дама была буквально раздавлена. А толпа продолжала развлекаться.
Максиму стало противно. Вспомнился старый фильм. "Чучело предатель!" Когда все вот топчут одного... Он уже хотел уйти, но тут заметил пробиравшуюся к выходу девушку, которая явно испытывала те же чувства. Вроде бы, её зовут Ира Волкова. С ней Петр был не слишком знаком. Вроде бы Ира была "купеческой дочерью". Причем, её родители сумели что-то вытащить. В памяти всплыл "файл": а девушка-то, вроде к Петру неравнодушна... Максиму же она понравилась — высокая худощавая брюнетка с несколько монголоидным типом лица. По нынешним временам — не круто, но для Максима — в самый раз. Одета девушка была хорошо, но подчеркнуто скромно.
Дождавшись, пока Ира выйдет в предбанник, он двинулся за ней и вошёл в пике.
— Здравствуйте, Ира. Я вижу, вам не нравится?
Девушка обернулась — и Максим понял, что память Пети его не подвела. Интерес точно имеется.
— Здравствуйте. По моему — гнусно так травить женщину.
— Согласен. Да и вообще. Я где-то читал: толпа это не собрание личностей, это особый организм, который руководствуется самыми примитивными инстинктами. Каждый трус и слабак в такой обстановке может куражиться.
— Хорошо сказано. А вас ведь Петр зовут?
— Именно так...
Поскольку интерес был взаимным, то углубление знакомства — дело техники.
Максим предложил пойти в какое-нибудь кафе. Благо этого добра в Париже полно.
Ира, кстати, проявила такт, предложив зайти в бистро — явно понимала, что у кавалера с финансами туго. Под винцо прожили разговор.
— Вот они устроили Гиппиус обструкцию и довольны. А нет, чтобы подумать. Савинков ведь в своём письме кое-что правильное написал, — сказал Ира.
Вот бы ещё узнать, что это за письмо... Но дальше стало яснее.
— Признал он Советскую власть или нет — это неважно. Но ведь он правду пишет. Наши политические деятели готовы служить кому угодно.
— Это верно. Мой отец только и говорит о том, как они станут всех вешать.
— А погладите, как нам относятся французы!
Из дальнейшей беседы выяснилось: девушка не только умная, но и разбирается в политике. А это было редкостью и для его времени.
— Ирина, у меня к вам просьба. Вы меня не могли бы просветить — что сейчас происходит в эмиграции? Я этим не интересовался, но тут понял — детство закончилось, пора начинать головой думать.
— Как вы интересно выражаетесь. Ну, что же...
Вечер удался. Мало того, что познакомился с симпатичной девушкой, так ещё эта самая девушка очень толково разжевала то, что пришлось бы долго искать в газетных подшивках. При этом Ира была той ещё ехидиной, тему излагала очень остроумно.