Впечатление еще больше усиливается одеждой. Мужчины племен бонток обматывают кусок ткани длиной около трех метров вокруг пояса, затем пропускают его между ног таким образом, что один, украшенный узорами и длинной бахромой конец свисает спереди, другой — сзади. Бедра с обеих сторон обнажены. Молодые люди предпочитают широкие и пестрые набедренные повязки, преимущественно красного цвета, старики — повязки более узкие и темные. На голове те и другие носят маленькую кокетливую соломенную шапочку, украшенную кабаньими клыками и перьями. В случае необходимости она же служит кисетом и огнивом. Мочки ушей у многих длинные, оттянутые книзу тяжелыми серьгами, которые делают из чего угодно. Я видел мужчину, чье ухо украшал английский замок. Волосы, подрезанные до нужной длины большим ножом, падают свободно.
Женщины носят удивительно красивый тапис — прямоугольный кусок ткани длиной около полутора метров. Он обматывается вокруг бедер и удерживается поясом, который несколько раз охватывает талию и заканчивается двумя длинными, свисающими сзади концами. Концы пояса колышутся при движении. В расцветке таписа преобладают красный, белый и черный цвета, черный — в виде одной или нескольких широких продольных полос на белом фоне. Узоры синего и зеленого цветов представляют собой изображения животных и орнамент геометрического характера. Пояс желтый с зеленым узором. Материя, естественно, домотканая. Пряжу покупают в магазине. Искусство крашения пряжи, к сожалению, совсем забыто. Волосы украшают венцом из длинных белых и круглых красных бусин. Белые раньше делали из кости, красные — из самоцветов, теперь то и другое заменила пластмасса — это значительно дешевле. Многие женщины носят на голове венец из позвоночника змеи. По поверью, он защищает от молнии!
Цивилизация, однако, проникла и сюда. В Бонток-Илли и других более или менее доступных поселениях все девушки уже надели кофточки. Лучше всего, если кофточка белая, хотя вообще она совсем не подходит к этому наряду. Грудь должна быть обнажена, но христианство проявляет необыкновенное усердие в борьбе за нравственность. Когда Адам и Ева увидели, что они голые, — это было первым грехом. Научить девушек Бонтока чувствовать себя грешницами было главной задачей миссионеров. И это им, к сожалению, удалось. Правда, есть еще отдаленные поселения, где райский сад не осквернен.
Постепенно у женщин Бонтока исчезает еще один обычай, а именно: татуировать руки от запястья до локтя — болезненная и не бескровная процедура. Чего не вытерпит молодая девушка, чтобы быть красивой. Нужно привыкнуть к этой татуировке, прежде чем она понравится. Я не совсем уверен, что смог оценить ее в должной мере. Но она больше не кажется мне такой отталкивающей, как вначале.
Бонтоки очень религиозны. Они имеют своего бога — Лумавига. Жители Илли показывают большой камень в городе, на котором якобы Лумавиг как-то отдыхал, спустившись с гор, чтобы взять в жены одну из девушек Бонтока. До сих пор сохранилось круглое отверстие в камне, оставленное копьем бога. Лумавигу и другим богам приносят жертвы, надеясь на исцеление от болезней, помощь в решении серьезных вопросов или дождь, когда поля в нем нуждаются.
Чтобы узнать, каков совет бога, старейшины вынимают внутренности у жертвенных животных и исследуют печень и желчный пузырь. Когда они в порядке, все хорошо, но если с ними что-нибудь неладно, это воспринимается как предостережение. На мой взгляд, очень разумно считать здоровое животное хорошим предзнаменованием.
Бывает, что Лумавиг сразу откликается на мольбу своего народа. Я вспоминаю одну ужасную засуху. Старейшины призвали все население молиться о дожде. Ночью тут и там зазвучали гонги, в горах зажгли жертвенные костры, танцевали девушки. Вдруг пошел сильный дождь.
На следующий день я разговаривал с озабоченной бельгийкой-монахиней. Каким образом она теперь заставит людей поверить, что Лумавиг всего лишь суеверие.
— Мне кажется, сестра, вы не должны так огорчаться, — сказал я, пытаясь ее утешить. — Разве господь бог понимает не все языки? Я уверен, он слышал гонги, видел воздетые с мольбой руки в танцах и понял, что перед ним хорошие, добрые люди, которые нуждаются в помощи. Вот он им и помог. Поэтому не следует их верования называть суеверием.
ЛЮБОВЬ В БОНТОКЕ
Я уверен, что брачным обычаям жителей Бонтока стоит посвятить отдельную главу. И вполне простительно, что я пишу о ней с точки зрения мужчины.
На мой взгляд, девушки Бонтока заметно отличаются от всех остальных. Нельзя сказать, чтобы они были особенно красивы. Они слишком крупные, с мускулистыми руками и ногами. Это результат тяжелого труда, которым они занимаются с детства, и ходьбы от деревни до поля и обратно. Но осанка их великолепна. Девушкам других стран стоило бы у них поучиться носить ношу на голове. Это выпрямляет спину и поднимает подбородок. Не так плохо, что они ходят босиком, их походка становится более изящной и слегка покачивающейся, как у балерин. Высокие каблуки женщинам, право, ни к чему. Я не знаю, есть ли что-нибудь красивее стайки девушек Бонтока, идущих по дороге к полю. Удивительно, что они так же легко и быстро идут обратно после 13–14 часов работы с тяжелыми большими корзинами на головах.
Однажды я разговорился с матерью Нины[7] о рисовом поле. Она хотела огородить высокой каменной стеной небольшой участок и засыпать его землей. Таким образом получилось бы еще одно рисовое поле площадью около двадцати квадратных метров. Это стоило бы около ста крон. Я, разумеется, спросил, сколько она надеется получить денег от продажи риса, выращенного на этом клочке земли. Она непонимающе посмотрела на меня:
— Что ты говоришь, рис — не деньги, а жизнь!
Подобные соображения не встречаются в экономике, но я уверен, в данном случае женщина оказалась умнее меня.
После того как я семестр преподавал милым, но довольно скучным студенткам, было весьма приятно проводить вечера во время отпуска с моими маленькими бонтокскими подружками. Никто не смотрел на это косо. Все происходило совершенно естественно. Каждый вечер я наполнял карманы конфетами, брал фонарик и поднимался в Илли к домику, где спали мои подружки. Об этом домике стоит рассказать подробнее.
Как и все «язычники», бонтоки имеют строгий кодекс приличий. Не удивительно, что их правила поведения отличаются от наших. У них иные традиции. Например, считается абсолютно неприличным родителям спать в одной комнате со взрослыми детьми. А в домах бонтоков всего одна комната. Вот почему дети, достигшие переходного возраста, должны спать в отдельных домах вместе со своими сверстниками из других семей. В спальных домиках для мальчиков старейшины обучают подростков традициям, религии и неписаным законам племени.
Спальный домик девочек называется улук. Обычно около него по вечерам собирается молодежь. Это позволяет девушкам приглядеться к юношам и подобрать себе подходящих мужей, ведь днем для этого просто нет времени.
В связи с тем что девушкам часто приходится одним преодолевать большие безлюдные пространства в горах, они должны быть ограждены от посягательств на их честь. Поэтому здесь существует табу, согласно которому запрещается ухаживать за девушкой, пока она на работе. Табу не просто запрет. Запреты не очень помогают. Ведь так интересно их нарушать! Нет, табу — это то, что нарушить никому и в голову не придет. Например, у европейцев табу — жениться на своей сестре. Не потому, что она хуже сестер других мужчин. У нас даже не появляется мысли флиртовать с ней. Почему? Это — табу. Дело не в том, что сам факт недопустим. Эхнатон женился на своей прекрасной сестре Нефертити и имел чудесных детей. Так же поступали и другие египетские фараоны. Короли инков имели такой же обычай. Они считали себя божествами, а ведь бог может жениться только на богине, следовательно, ему оставалось выбирать себе жену лишь среди сестер.