Выбрать главу

Как Туманггонг, я взял на себя командование в Бато-Бато и сказал:

— Ты, Сабтал, будешь моим помощником.

Возражений не последовало. Я эвакуировал всех детей и женщин, за исключением двух, готовивших нам еду, а также всех мужчин, не имевших оружия, и школьного учителя. Таким образом, нас осталось всего шесть человек. У меня самого не было никакого огнестрельного оружия, и я привязал к поясу сверкающий крис[20], который, пожалуй, в темноте мог послужить лучше, чем карабин.

Я отослал винта обратно на Холо с письмом к полковнику Лао, где изложил создавшуюся ситуацию и просил его прислать помощь до захода солнца. Я отправил также письмо дату Амилусину, написанное школьным учителем на языке тао-суг арабскими буквами. В письме сообщалось, что я прибыл в Бато-Бато и хотел бы как можно скорее переговорить с дату. Он сам мог назначить место встречи. Я обещал прийти без оружия, а он должен был привести с собой переводчика. Письмо отнес подросток. Вернувшись, мальчик рассказал, что передал письмо в дом Амилусина в горах, но что самого дату не застал.

К вечеру вернулась винта и я получил ответ от полковника Лао. Он убеждал меня возвратиться на этой лодке обратно, прежде чем начнется стрельба. Я прочел письмо Сабталу и его людям и добавил:

— Туманггонг вам не изменит. Я остаюсь.

Внезапно у меня возникла идея. Я вспомнил, как в детстве мы с сестрой играли на берегу с нашими кузеном и кузиной в разбойников и солдат. Кузен Поуль по, троил крепость и назвал ее Вернеборг. В нашей детской фантазии она представлялась неприступной.

Сейчас мне нужна была именно такая крепость. Задумано — сделано. Мы вшестером построили на берегу крепость, подобную Вернеборгу, с мощным бруствером, сооруженным из огромных камней. К заходу солнца она была уже почти готова. В ней мы провели всю ночь, наблюдая, не появится ли противник.

Но в ночной тишине раздался всего лишь один-единственный выстрел. Больше ничего не произошло.

Когда взошло солнце, я отправился на лодке к полковнику Лао. Днем вряд ли что-нибудь могло случиться. На этот раз и сам Лао предложил, чтобы я оставался в Бато-Бато. Он обещал мне, что его солдаты придут нам на выручку с заходом солнца.

Под вечер я послал разведчика на тропинку, ведущую к дому Амилусина. Когда стемнело, разведчик прибежал запыхавшись:

— Двадцать вооруженных людей спускаются по тропинке!

Я тут же послал двух человек с карабинами им навстречу и приказал стрелять, как только покажется враг. Но куда делись солдаты? Все это не предвещало ничего хорошего.

Неожиданно появился другой мой разведчик, он бежал вдоль берега и кричал:

— Солдаты идут!

Действительно, появились тридцать шесть солдат во главе с капитаном. Я оценил обстановку, как только солдаты заняли позицию и через несколько минут раздалась пулеметная очередь.

На следующее утро капитан сказал мне, что у него есть приказ оставаться в Бато-Бато. Мне пришлось вернуться на Холо. Оттуда я другой дорогой поехал к дату Амилусину.

Дату извинился за то, что не ответил на мое письмо: он получил его слишком поздно. Я объяснил ему, что не являюсь его врагом и приезжал в Бато-Бато для предотвращения кровопролития, которое принесло бы лишь несчастье.

— Я оставался с Сабталом, потому что он был самым слабым. Теперь я останусь с тобой, так как с приходом солдат в Бато-Бато слабым стал ты.

Амилусину это польстило, и он пригласил меня на обильный ужин. По рангу мне полагалось есть одному. Я уселся, скрестив ноги, посреди пола на циновке, где стояли разные блюда, но ни ложки, ни вилки, ни ножа не оказалось. Пришлось есть пальцами правой руки. С вареным рисом еще можно кое-как справиться, но с курицей в карри[21] — невозможно. Вся многочисленная семья Амилусина стояла вдоль стен и рассматривала ужинающего гостя. Ночь прошла спокойно. Я слышал всего один выстрел.

Сабтал впоследствии сдался мне, но его посадили в тюрьму: губернатор не сдержал своего слова! А когда Сабтала выпустили на поруки за 60 тыс. крон, которые собрали его родственники, заложив все свое имущество, он скрылся, кажется, на Борнео. Бедным родственникам осталось лишь проливать слезы.

Когда я спустя полгода приехал на Холо, по поводу Вернеборга разыгрался спектакль. Совершенно случайно день моего приезда совпал с последним днем процесса, на котором разбиралось дело трех парней, построивших мою замечательную крепость. Восемнадцать человек из группы Амилусина показали под присягой, что эти трое с оружием в руках заставили их строить крепость. В результате парней арестовали. Лжесвидетели на Холо — самый дешевый товар, как, впрочем, и в других местах. Но я разрушил этот акт мести, неожиданно выступив в качестве свидетеля. Судья несколько растерялся, когда я объявил, что присутствовал при возведении крепости и даже более того, что я, как Туманггонг, приказал ее построить и лично руководил работой. Я взял на себя всю ответственность за случившееся:

— Если произошло что-нибудь незаконное, виноват в этом только я, а не эти трое, стоящие сейчас перед судом.

В зале заволновались. Произошло нечто неслыханное: человек добровольно берет на себя вину, которая грозит ему тюремным заключением. Суд их оправдал. А мой престиж возрос невероятно. Но если я вообразил, что освобожденные придут меня благодарить, то сильно ошибался. Тогда меня это немного огорчило, хотя, в сущности, подобные поступки совершают не ради благодарности.

РЕКТОР

В течение многих лет я втайне надеялся и мечтал стать ректором университета или хотя бы колледжа. Мой отец занимал такую должность, а ведь потомки не должны опускаться ниже по служебной лестнице. В Бонтоке мои мечты не сбылись, но в 1955 г. мне наконец представилась такая возможность. Когда начался второй семестр в Лисеуме[22], я получил телеграмму с предложением должности ректора в Кесонском мемориальном колледже на Холо. Это новое и пока не очень большое учебное заведение принадлежало известному адвокату сеньору Гарсиа и его жене. Условия работы оказались приемлемыми, и кроме того я был не прочь обосноваться в собственном королевстве. Декан, ознакомившись с телеграммой, согласился с тем, что мне представлялся подходящий случай получить более интересную и выгодную работу. Поэтому он помог расторгнуть договор с Лисеумом. Я подписал новый контракт и на одном из военных самолетов отправился на юг. Преимущество полета на таком самолете для меня заключалось в том, что я летел бесплатно: несмотря на мое сочувствие «бандитам», высшие чины относились ко мне неплохо.

В самолете я оказался рядом с весьма колоритной фигурой — старым султаном из провинции Ланао, что на острове Минданао. Султан не знал ни слова по-английски, но с ним летел его сын, который служил нам переводчиком. Мы быстро подружились, а когда султан узнал, что я его Туманггонг, стал относиться ко мне, как к брату. Он рассказал, что у него тридцать две жены.

— Это неплохо. Но как тебе удается справляться со своими супружескими обязанностями?

Султан от души рассмеялся — его этот вопрос не волновал. Он объяснил, что столько жен нужно для обработки земли в его больших владениях. Жены получают еду, жилье, а иной ночью — его общество.

Затем султан стал показывать свои брюки, порванные на обоих коленях. Сын пояснил, что отец просит меня подарить ему брюки, так как эти у него единственные. Непонятно — иметь тридцать две жены и только одну пару брюк, да и те с дырами! Я открыл чемодан и подарил султану одну из своих лучших пар.

Как ни странно, ревность не является важной проблемой для филиппинца, имеющего несколько жен. Я в течение нескольких лет бывал в одной состоятельной семье, и на мой взгляд в этом доме царило большее согласие, чем во многих западноевропейских семьях. Жены скорее напоминали сестер, которые все вместе баловали своего единственного, горячо любимого брата. Все дело в том, как рассказал мне адвокат из Ланао, чтобы обращаться совершенно одинаково со всеми женами. Они должны пребывать в полной уверенности, что муж их всех любит. В доме моего знакомого каждая из четырех жен имела свою небольшую комнату. Он же спал в большой комнате на двуспальной кровати, и жены по очереди приходили к нему. Чтобы ни одной из них не пришло в голову, что он какую-нибудь любит больше остальных, они имели право спать в большой комнате на циновке на полу и наблюдать за происходящим.

вернуться

20

Крис — малайский меч. — Прим. авт.

вернуться

21

Карри — острый соус. — Прим. пер.

вернуться

22

Частное высшее учебное заведение в Маниле.