И, наверное, потребуется.
Надо заставить его понять серьезность ее намерений.
А что, если он умрет?
Ее сердце болезненно подпрыгнуло. Очень хорошо, ответила она себе, пускай умрет. Сам виноват. Вся ситуация — его рук дело.
Телли страдальчески поморщилась. Будем надеяться, что умирать ему не придется. Он поведет себя умно, поймет, что все это может плохо кончиться для них обоих.
— Нет, с рукой все в порядке, — ответила она спокойно. — Просто я вооружена.
— Вооружена? — Он сдерживал улыбку. — А, вижу. Ты нашла мой нож.
Значит, Тэа знал, что выронил нож. Телли повернула руку, выставив лезвие под углом. Паоло учил ее, как правильно держать холодное оружие.
— Не двигайся, — предупредила она.
Он сократил расстояние между ними, обогнув стол.
— Или что?
Трясущейся рукой она приставила лезвие к его груди.
— Или я убью тебя. Еще движение — и, клянусь, я это сделаю.
Тэа даже глазом не моргнул. Просто с состраданием поглядел на нее.
— Убери это.
— Нет.
— Ты кого-нибудь поранишь.
— Да. Тебя.
Он схватил Телли за кисть так быстро, что она даже не заметила движения. И вот Тэа уже сжимает ее руку, выворачивая. От боли пальцы ослабели. Нож упал.
Тэа отпустил девушку, и она немедленно оказалась на коленях, снова схватила нож и вернулась туда, где стояла раньше.
Тэа вздохнул и распахнул свой халат.
— Если ты настаиваешь, — протянул он, расстегивая рубашку, — позволь упростить тебе задачу, показав точную мишень.
Бронзовая кожа на груди была исполосована шрамами.
— Кто-то уже пытался сделать это раньше, — вырвалось у Телли.
— Ты не первая, нет. — Он подождал, глядя на нее. — Ну давай. Кожа толстовата, но может, у тебя что и получится.
Телли не могла оторваться от шрамов, уродующих его тело. На глазах закипали слезы, и со вздохом отчаяния она отдала нож.
— Иди. Просто иди. Убирайся отсюда.
В палатке Тэа демонстрировал полнейшее спокойствие, но оказавшись у себя, дал волю взыгравшему темпераменту. Рывком сбросил халат, стянул рубашку, швырнул их в угол, подставив грудь прохладному ночному ветерку.
Дикарем, вот кем он себя сегодня чувствовал.
Американка права — в ее мире он был бы преступником. Но он не в ее мире, это она тут. А здесь все, что он делает, разрешено. Верно. Справедливо.
Она привыкнет. Раньше или позже.
Ночью Телли не смогла уснуть. Стоило задремать — и сразу же один и тот же кошмар возвращал ее в действительности.
Она находила Тэа привлекательным — и сама ужасалась этому. Его нельзя назвать хорошим человеком, добрым, мягким, воспитанным. Пусть величает себя шейхом — по правде, его следует именовать разбойником и вором. Но, полностью отдавая себе в этом отчет, она все равно не может причинить ему вред.
Вот почему необходимо бежать. Она теряет способность рассуждать здраво. Позволяет варвару сбивать ее с толку.
Еще до зари Телли поднялась с постели. Надо исчезнуть, пока все спят.
— Она ушла, господин. Опять.
Тэа потер переносицу.
— Следы есть?
— Да. В направлении зыбучих песков.
От этой Телли хлопот, как от доброго десятка женщин.
— Спасибо.
— Не желаете послать кого-нибудь за ней?
— Нет.
Старик все еще колебался.
— Это не трудно. Сейчас у нас есть свободные люди…
— Нет, не нужно. Но все равно спасибо. — Тэа даже не поднял головы.
Лишь оставшись один, он позволил себе досадливо поморщиться.
Ума у Телли меньше, чем у ребенка. Вслепую броситься в никуда. Сбежать безо всяких шансов ускользнуть. Видимо, она ищет смерти. Следовало бы ей знать — в одиночку в пустыне не продержаться и двадцати четырех часов.
Вздохнув, он откинулся на подушки.
Смысл похищения женщины в том, что изначально пренебрегаешь любыми романтическими предписаниями.
Тэа не был романтиком. Не собирался ухаживать, уговаривать. На это у него не было времени, а даже если б и было, он бы все равно не стал. Ухаживание — для мужчин, не уверенных в своей способности покорить женщину. У Тэа таких проблем никогда не возникало. Женщинам он нравился. Его любили. Он не всегда отвечал взаимностью, но у него была масса других достоинств.
Верность. Сила. Он понимал и уважал заключенное соглашение.
К тому же он достаточно богат. А шрамы? Женщины против них как будто не возражали — даже, скорее, начинали усерднее о нем заботиться.
Тэа фыркнул про себя. Отсутствие у женщин здравого смысла — вещь не новая.
Может, просто надо связать Телли? Наверняка она жутко разозлится, но, возможно, именно это ей и надо. Привязать к центральному столбу палатки, как козу, что без этого забредет неизвестно куда.