Глава двенадцатая
Настало утро. Тэа, естественно, нигде не оказалось, зато Лиина хозяйничала в комнате Телли, занятая новой одеждой, которую шейх заказал для своей невесты.
Лиина могла сколько угодно восхищаться новым гардеробом, но сама Телли едва взглянула на всевозможные халаты и платья. Вместо этого она остановилась у окна, взирая на пустыню и мечтая уехать. Необязательно бросать Тэа, но покинуть эти стены, женскую половину и мир, предписывающий длинные платья и чадру, а также существование в вечной праздности.
А Телли хотелось действовать. Хотелось приключений. Она тоскливо глядела на дюны и мерцание солнца на волнистых холмах вдали. Отсюда, из комнаты в башне, все казалось прекрасным. Загадочным. Ни недоставало бури, зыбучих песков и приступов астмы.
— Вы мне нравитесь, госпожа, — неожиданно сказала Лиина.
Телли была тронута.
— Ты тоже мне правишься. Ты очень добра. Я ценю это.
Лиина аккуратно складывала многочисленные наряды в неимоверно большой резной сундук.
— Мне хотелось бы быть похожей на вас. Такой же отважной. Сильной.
Телли провела рукой по волосам, золотые браслеты звякнули.
— Не такая уж я храбрая. — Скорее наоборот, трусиха. — Просто мне бы хотелось сражаться вместе с шейхом.
— Потому что вы любите его.
— Я его не люблю.
— Он любит вас.
— И он не любит.
— Тогда почему он позволяет вам так с ним разговаривать? Никто больше не смеет. Но когда вы открываете рот, он слушает.
— Может, потому, что я с запада.
— У него были иностранки, но он не позволял им говорить так, как вы.
Глаза Телли широко раскрылись. Что значит «иностранки»? Но спрашивать у Лиины будет неудобно. Хотя и промолчать Телли не смогла.
— Так он часто их принимает?
— Ну, вы же понимаете. — Лиина понизила голос. — Он — шейх. Не то чтобы тут гарем, но у него было много женщин.
— Западных женщин?
— Француженка. Англичанка. — Лиина наморщила лоб. — Одна канадка.
— И они гостили тут?
— Да, госпожа.
— И уехали? Шейх позволил им уехать?
— Конечно. Почему же нет?
— Мне надо сказать пару слов моему мужу.
— А он уже здесь. — Тэа жестом велел Лиине выйти. Подождал, пока дверь закроется. — Так о чем ты хотела со мной поговорить?
Телли сидела на кровати и глядела на своего мужа.
Она смотрела на него долго и пристально, до рези в глазах. Неужели ей так больно из-за любовниц Тэа?
— Так что ты хотела спросить у меня, Женщина.
Она закусила нижнюю губу, стараясь задать вопрос, не упоминая о том, что узнала это от Лиины. Иначе бедную девочку накажут за болтовню. А может, это и есть болтовня. Может, Лиина и не знает правду…
— У тебя были тут, в Бер-Джумане, другие женщины. Это правда?
Он поколебался, вглядываясь в нее теперь так же внимательно.
— Я мог бы отмолчаться.
— Мог бы.
— Но не стану отказывать тебе в сообразительности.
— Спасибо большое.
— Тут были другие женщины.
Телли сглотнула, удивляясь, как больно ей слышать это.
— Европейские женщины? Американки? Канадки?
Уголок его рта дернулся, но он не улыбался.
— Кто-то сильно разговорился.
— И все были твоими любовницами?
Он опустил голову, у глаз собрались морщинки.
— Да.
— И где они теперь?
— Отбыли.
— Мертвы?
Он издал смешок, но слишком уж безрадостный.
— Никогда не позволю себе причинить боль женщине. Возможно, я не слишком порядочный человек, но с женщинами не воюю.
Ей хотелось закричать в полный голос.
— Так они уехали после того, как нанесли тебе визит?
— Конечно.
Конечно. Ее губы сами собой начали складываться в победную улыбку. Вот она и поймала Тэа на лжи. Намеренном обмане, позволившем ему манипулировать ею. Захватить в ловушку.
— Ты говорил, что не можешь позволить мне уехать, потому что я слишком много знаю о вашей жизни… — Голос Телли дрогнул. Она смотрела на него, ожидая объяснений или извинений, фактов, прояснивших бы это чудовищное недопонимание.
Но Тэа не ответил, с виду оставаясь совершенно невозмутимым.
И зачем она это все затеяла? К чему искать правду, если она ей не нравится?
— Тебе необязательно держать меня здесь, да?
Мгновение ей казалось, что Тэа не собирается отвечать. Похоже, продолжения не последует. Но он удивил Телли, слегка усмехнувшись.
— Ты права. Мне просто не хотелось тебя отпускать.
— Ты лгал мне. Зачем?
— В любви и на войне хороши все средства.
— А ты человек войны, — горько заметила Телли. Поднялась, направилась в сторону террасы. Ей нечем было дышать. В проеме арки она услышала голос Тэа: