- Нет, хотела!
- Не хотела! Не хотела. Я не хочу, чтобы мир стал тенью! Я хочу, чтобы у них были мамы!
Чувство невесомости пропало, и свет резанул слепые до этого глаза. Легкие судорожно вдыхали ставший редким воздух. Он чувствовал холодные плиты пола. Слышал, как где-то там, за стенами этого храма копошатся люди, решая свои мелкие проблемы.
Вскоре он привык к свету и огляделся. Лотт лежал в кругу света, в окружении радужных пятен, создаваемых расписанным красками витражом под сводом храма. Неподалеку приходила в себя Кэт. Желтоглазая зашлась кашлем, стараясь подавить приступ тошноты.
Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежала Лиза. Девочку переполнили потрясения этого дня, и она заснула, не обращая внимания на крепко сжимавшего ее Лотта и трупы мальчика и инквизитора.
- Ты... смог. Ты сделал это. Я была права.
- Тише. Разбудишь малышку.
Лотт бережно положил Лизу на скамью, и они покинули костел через боковые двери, ведущие в городское кладбище. Так как камень был дорогим материалом, могильные плиты делали из обожженной глины, выскабливая в ней лики святых и богов.
Кэт восхищенно смотрела ему вслед, что Лотта немного раздражало.
- Нужно выбираться из города. Ты убила белого инквизитора. Рано или поздно священники найдут малышку, и она им расскажет, кто саданул его по голове. Да и про меня тоже вспомнит.
- Ты герой, спасший город от червоточины.
Позади них раздался истошный женский крик, и сразу же вслед за ним еще несколько воплей кумушек и ругань их мужчин. Люди нашли первый труп.
- Я идиот, не внявший голосу разума, - ответил Лотт и повел Кэт в сторону Вкусных ворот.
Интерлюдия
Чили-Говорун
Клэй Свип сидел на ветке, сплошь покрытой влажным, свисающим паклей до самой воды мхом, и гладил птицу, только что вытащенную из силков.
Водный дракон заработал челюстями, и нога Сэма с хрустом отделилась от тела.
- Видишь, Чили-Говорун, к чему может привести боязнь змей, - сказал Клэй птахе. - Страх лишает нас самого ценного. Наших мозгов.
Птица чирикнула и забилась в его руках. Клэй спел ей успокаивающую песенку.
Покрытое чешуей чудище под ним забило хвостом и рванулось к обезглавленному телу. В разные стороны полетели кровавые ошметки. Гнилая вода окрасилась в бурые тона.
Водные драконы не имели крыльев, да и ростом не вышли. Но были такими же свирепыми, как и их родственники. Прячась на дне, они зорко высматривали будущую жертву, готовые часами сидеть в засаде. И когда они ее находили, спасения не было ни в воде, ни на суше. Стремительная атака, почти неразличимое движение челюстей и готово.
Сэм лишился головы в мановение ока. Дракон вынырнул из воды и оттяпал ему голову, будто ее и не было. Клэй долго спорил со своим напарником о том, кто на этот раз полезет на дерево. Сэм был моложе и ловчее, всегда был готов прикрыть спину товарища, но отчаянно боялся змей. Он наотрез отказался проверять силки, установленные в густой кроне болотного кипариса, уверяя, что именно там и таится его смерть. Отпуская сальные шуточки, Клэй уступил ему. И остался жив.
Он всегда выживал. Любой ценой выторговывал у смерти удачу. Если бы его бывшие напарники смогли явиться с того света, они бы подтвердили это.
Тусклый свет солнца едва пробивался сквозь переплетенные ветви деревьев. Растительность в Гиблых Топях росла густо, сучья цеплялись друг за друга, расщепляя побеги, врастая в дупла древних исполинов.
Скоро начнет смеркаться. Ему необходимо найти более надежное место для ночлега.
- Пойдем, Чили-Говорун, - сказал Клэй пернатому спутнику. - Подыщем себе уютный уголок.
Бросив последний взгляд на труп напарника и поедающего его дракона, он перепрыгнул на следующую ветку. Мох украл звуки, мясистая листва укрыла от голодных глаз. Невидимый ни для кого Клэй перебирался с ветки на ветку. Спрятанный в ножнах кинжал длиною с локоть больно бил по бедру. Одежда пахла потом и немытым телом.
Сколько он здесь? Три недели, может больше. Обычно охотники за синелистом не рисковали углубляться так далеко. Поход длился месяц иногда чуть больше.
Но вот беда - синелист очень капризное растение. Однажды сорванный он не покрывался зеленью долгие годы. Растение нельзя было пересадить, заставить давать всходы. Синелист рос только в Гиблых Топях, и добытчики год за годом обрывали лазоревые кустики, уходя все дальше в необжитые и опасные болота.
Когда-то эта работенка была выгодным делом. Добытчиков синелиста уважали во всем Дальноводье, их потчевали во всех харчевнях, а женщины...
Сейчас гораздо прибыльнее выращивать тростник или хлопок. Или удить рыбу. Или охранять караваны, идущие в Делию. Или за бесценок выкупать у охотников лечебные листья, нежась в уютной постели и греясь у костра. Или...
Да мало ли чем можно было заняться с большим успехом, чем искать синелист.
- Знаешь, Чили-Говорун, а ведь мы с Сэмом хотели тебя съесть. Вот ведь ублюдки, да? Но ничего, Клэй Свип помнит долги. Ты спас мою шкуру, дружок, и я тебя теперь не трону. Я бы отпустил тебя на волю, но мне нужен собеседник, чтобы не спятить здесь от одиночества. Нас было трое, дружище. Охотники всегда ходят втроем. Один заботится о еде, другой знает тропы, третий следит за тем, чтобы какая-нибудь тварь не выползла из воды и не...
Даааа... Но знаешь, что? Это все просто байки для простаков. Нас всегда трое, чтобы ни у кого не возникло желания втихую вогнать перо в грудину напарнику. Если вас трое сделать подобное гораздо сложнее. Ведь оставшийся всегда будет начеку и тоже захочет от тебя избавиться. Есть еще одна причина путешествовать втроем. Но она еще менее радостна. Видишь ли, чем больше вас пойдет на поиски, тем больше шансов, что хоть кто-нибудь вернется. Тебе, Чили-Говорун, этого не понять, но у нас, у людей нашей гильдии свои законы и своя честь. Выжившие дают долю от прибыли родственникам умерших. Я тебя не утомил? Когда нервничаю, начинаю без устали молоть всякую чушь.
В этой экспедиции их тоже было трое. Он, Сэм и Балло. Балло был квартероном - на три четверти человеком, и всего на четверть - покорившим-ветер. Сэм, недалекий малый и беглый каторжник, по привычке называл Балло желтоглазым, за что неоднократно получал по челюсти и почкам. Глаза Балло почти не были желтыми. Только на границах радужки едва золотились солнечные искорки. Он не любил, когда ему напоминали про древнюю кровь. "Порченое семя" - говаривал он про себя, когда был в стельку пьян. Он всегда ловил им дичь, делал такие ловушки, что птицы сами шли в них, чтобы проверить на прочность его любимый узел.
Балло пропал три дня назад. Они не ели два дня, и квартерон решил выследить оленя. Свежие отпечатки копыт они обнаружили довольно быстро. Балло сказал, что погонит зверя на них и посоветовал натянуть луки. Он пошел по следу и не вернулся.
Перебиваясь моллюсками, он тянули время и искали его. Тщетно. Балло стал одним из тех, кто не вернется к семье. Так же как и Сэм.
Клэй много раз спрашивал себя, почему он не может бросить это пропащее дело, почему раз за разом идет на поиски. После памятного случая, случившегося десять лет назад, у него почти получилось завязать. Тогда он поклялся, поклялся над костьми своего друга, что больше не пойдет в Гиблые Топи и начнет жизнь заново. Но прошел месяц и кто-то из приятелей сорвал куш, став богатым и зажиточным. Потом тоже случилось еще с одним. Все заговорили о золотой жиле, о том, что где-то на западе растут кусты синелиста. Только успевай собирать.
С работой не клеилось, накопления таяли на глазах и Клэй решился.
Всего один раз, говорил он себе. Я схожу в экспедицию в последний раз и все.
Поросшей синелистом лужайки он не нашел. Но заработал достаточно, чтобы расплатиться с долгами. Было еще несколько "последних раз" пока Клэй не понял, что опять втянулся.
Дела шли ни шатко, ни валко. Кто-то богател, кто-то умирал, а Клэй все ходил в экспедиции, тайно надеясь про себя, что этот раз все-таки станет последним.
- Знаешь, почему я назвал тебя Чили-Говоруном, - спросил привыкшую к его рукам птицу Клэй. Повернув маленькую головку, пернатая вопросительно чирикнула ему. - Когда-то давно у меня был друг. Единственный, пожалуй. Я называл его Чили-Говоруном так как он носил странное южное имя и любил поболтать о том, о сем.