Он приблизился к большой яме. Маунд древнего народа был разрыт, выставив напоказ иссушенные тела, лежащие в нишах по окружности. Были здесь и другие мертвецы. Один был съеден наполовину, второй болтался в петле. Присмотревшись, Лотт понял, что это не веревка.
Он спустился вниз по крошившимся глиняным ступеням. Там, на дне ямы, лежало золото. Необычное, потому что светило ярче, чем светоч и лучина. Светлее, чем высоко стоящее солнце в разгар лета. Желтые черепки были похожи на семена, проросшие в не благодатной почве. Бутоны раскрылись, обнажив убийственный цветок.
Он вытащил из земли черепок. Сияние померкло, желтизна стала бледнеть, втягиваясь в ладонь. Кожа ощутила легкое, дразнящее прикосновение. Это было похоже на осколок некоего сосуда. Частица начала крошиться и увядать. Лотт струсил на землю бесцветные крошки.
Неужели это они убивали людей? Хрупкие и беззащитные, зачем им это? Что за сила таится в этих осколках?
Лотт принялся за дело. В его руках опасные черепки превращались в бесполезный хлам. Он обезвреживал их один за другим, просто касаясь. Он был терпелив, ждал, пока не погаснут огни.
Было в осколках что-то знакомое. Марш точно видел подобное ранее. Гниль Зарока сдавала позиции, она гибла, поддаваясь ему так же легко, как семя погибает под каблуком сапога.
Когда осталась последняя частичка, и Лотт потянулся к ней, на него снизошло откровение. Догадка ударила наповал. Лотт замер, колеблясь.
Чтобы это значило? Неужели это действительно... они? Может ли такое быть правдой? Он не был великим книгочеем, но точно знал, что в Книге Таинств нет ни одного упоминания о других частицах.
"Ты медлителен, братишка" - произнес внутри него Сторм. Голос был вкрадчивым и глумливым. - "Боишься сделать неверный шаг. Ты трус. Робкий, робкий Лотт!"
Золотой цветок запульсировал. Он каким-то образом почувствовал рядом с собой святого и начал действовать. Лепестки скрыли цветок, а когда Лотт дернулся, чтобы прервать его существование, осколок ощетинился лезвиями. Лотт отдернул руку.
В тоже мгновение осколок взорвался. Лотт отскочил, боясь, что иглы ранят или ослепят его.
Но иглы превратились в пыль. Золотая пыльца оседала на землю. Это семена, понял Лотт. Цветок дал плоды. Он бросился вперед, но было поздно. Земля просела. Из нее появились когти. Чудовищная лапа заскребла землю, разрывая ход тому, что взрастило семя.
Лотт ударил по лапе мечом. Брызнула кровь, похожая на гной. Под землей глухо зарычали. Затем монстр сделал рывок, освободившись от оков раз и навсегда.
Лотт обмер. На него смотрел гибрид пса и человека. Стоящая на двух ногах с вогнутыми внутрь коленями, скалящееся вытянутой пастью, полной острых зубов в четыре ряда, тварь по собачьи повернуло голову. Ее тело ходило ходуном, сквозь шерсть стального оттенка рвались души, поглощенные червоточиной. Очертания рук и лиц натягивали кожуру, но не могли прорваться наружу. Буркала глаз, не мигая, смотрели куда-то вверх. Чудовище оскалилось, шерсть, в глине и земле, встала дыбом. Оно взвыло голосом, похожим на скрип плохо смазанных петель.
У Лотта заложило уши. Он попятился, думая успеет ли убежать.
- В сторону, парень, - проревел Бьерн.
Гигант сиганул вниз, чудом не поломав себе ноги. Он пошел на тварь, держа наготове шестопер. Видимо, Лотт смог разрушить чары. У него почти получилось. Осталось довершить начатое.
- Беги! - крикнул он оторопевшему Лотту. - Скорее, твой бой окончен. А мне нужно вернуть кое-какой должок. - Он оскалился, став похожим на человека-пса.
Лотт не тронулся с места. Он убьет эту тварь, чего бы это не стоило.
Однако демоническое создание думало иначе. Оно рыкнуло, чуть не повалив их на пол, и одним гигантским прыжком выбралось из ямы.
- Он мой! - закричал Бьерн.
Они взбежали по ступенькам, проредив поляну синелиста, прорвались к болоту. Тварь была очень резвой. И невероятно сильной. Они опоздали. Она бежала сквозь жижу, словно та была твердой землей, корчуя деревья и сметая препятствия на своем пути. Она оторвалась на полет стрелы. К тому времени, как они подбежали к остальным, она скрылась в пуще на той стороне торфяников. Лишь скрежет падающих стволов да остервенелый вой давали понять, где она сейчас. Бьерн не отступился. Он продолжил погоню, не желая признавать поражение.
Кнут пытался собрать собственные кишки, плавающие в ряске. Неподалеку от него лежал обезглавленный Меллион. Они встали на пути зверя из преисподней, пытаясь покончить с новой напастью, порожденной червоточиной, но не сумели совладать с ее мощью.
- Как же так? Как же мать вашу так вышло?! - бормотал Кнут, тяня к себе часть лиловой кишки. - Я не хочу вот так, среди чертового леса. Я... как же так?
Тик плакал. Мальчик не на шутку перепугался. Старик Йен не шевелился, но было видно, как он ошарашен.
Мэллорик засучил рукава, склонившись над умирающим. Он тихо сказал ему что-то, от чего глаза Кнута полезли на лоб. Он попытался отползти, но Мэллорик успокаивающе прижал его к земле. Он сотворил легкое заклятье, заставив солнценосца расслабиться.
- Я выжил, - сказал, ни к кому не обращаясь, Лотт. - Боги, сколько трупов.
- Лотт, - Квази была встревожена. - Эту тварь нужно уничтожить. Она опасна, слышишь? Так же опасна, как и червоточина, породившая ее. Я еще не уверена, но, кажется, знаю, куда она...
Квази замолчала. Чародейка вздрогнула и удивленно моргнула. Затем она открыла рот, но не смогла сказать ни слова. Меч вышел из ее рта на добрые пол-локтя. Квази дернулась. Глаза закатились. Свалиться наземь ей мешал клинок. Меч не торопясь вышел из тела.
- Почему? - спросил Лотт. Он знал, что не успеет его убить, любая попытка закончилась бы провалом.
Шэддоу, его черный ангел, тронул Квази носком сапога. Халифатка не шелохнулась. Она умерла. Мертвые глаза уставились в сторону далекого востока.
- Я, мать вашу, долбанный мессия, - закричал Лотт. - Меня благословил сам архигэллиот. Черт, я только что спас Священную Империю!
- Я знаю, - ответил Мрачный Жнец. - Я благодарен тебе.
Краем глаза Лотт увидел, как Галлард пронзает сердце старого Йена. Мальчик Тик бросился в лес, оголтело крича. Вильям атаковал Мэллорика. Инквизитор усмехнулся и взмахнул рукой. Костяшки предка не помогли Вильяму. Мечи, выроненные Кнутом и Меллионом, поднялись в воздух и пригвоздили юношу к земле.
- Я не понимаю, - пролепетал Лотт.
- И не нужно.
- Я спас твою жизнь! Там, в Приюте Нежности, я спас твою никчемную жизнь! Ты давал обещание. Помнишь?!
- Помню, - ответил Мрачный Жнец.
Бьерн, бросивший пустую погоню за демоном, вернулся. Безликий быстро оценил ситуацию и вступил в игру. Он бросил шестопер в Галларда. Тот закрылся щитом, но все равно не устоял на ногах. Костолом сшиб его с ног и бросился наперерез Шэддоу. Мэллорик сделал пас рукой. Кольца кольчуги впились в тело безликого. Бьерн не остановился. В нем было что-то от одержимых жаждой битвы нордов. Он не чувствовал боли и шел до конца.
Мэллорик послал еще одно заклинание. Нижняя челюсть гиганта взорвалась, будто начиненный "блажью" горшок с горящим фитилем. Бьерн упал, но не отступил. Глухо рыча, он полз вперед, чтобы спасти его, Лоттара Марша, прямого потомка богов и будущего мертвеца. Лотту стало не по себе от вида безликого. Язык, неправдоподобно длинный, волочился по земле, осколки зубов застряли в мясе щек.
Он отвел взгляд. Шэддоу безразлично спросил:
- Меч или магия?
- Иди к Зароку в зад.
- Значит магия, - кивнув, сказал Шэддоу.
Между подушечками пальцев свились нити, которые должны были образовать каркас узора. Шэддоу не жалел сил, вливая оставшуюся энергию в чары, заполняя рисунок до краев.
Лотт приготовился к неизбежному.
Сжатый в пружину поток воздуха откинул инквизитора словно тряпичную куклу. Заклятье потеряло силу, распавшись на мишуру шутих и алеющих лент.
- Что за черт? - пораженно сказал Мэллорик.
Следующая волна подняла его в воздух и приложила о землю. Шэддоу запутался в плаще. Он бултыхался по пояс в болотной жиже, пытаясь сбросить отяжелевшую ткань. Галлард уже был рядом, солнценосец занес над ним клинок.