Зед и Кайл спрыгивают с ограды, достают мечи и осторожно приближаются к Сторму. Они не ровня брату. Но вместе могут заставить его попотеть. Лорд Кэнсли знает, как сбить с них спесь. Лотт думает, что сир Томас с радостью передал бы титул брату по наследству, будь тот благородным. Грубый, такой же солдат, как и его дружина, лорд Кэнсвудский лишь со Стормом позволяет проявить отеческую любовь.
Лотт сплевывает кровавую слюну и кое-как встает. Щупает языком пошатывающийся зуб. Сторм улыбается ему и машет мечом на прощание. Брат сегодня в ударе, вчера он получил золотые шпоры, стал рыцарем милорда и сегодня готов сражаться хоть с демонами червоточин. Лотту кажется, что Сторм уже не видит в нем брата. Только очередного солдата князя.
Лотт ковыляет прочь с тренировочной площадки, видя, как прохожие скрывают ухмылки и отворачиваются. О да, он играет роль шута при брате герое.
Он смотрит на обитые железом ворота Кабаньей Норы. Замок лорда Кэнсвуда совсем новый. И двадцати лет не прошло с тех пор как каменщики вымостили последним булыжником стену. Но извечная сырость, угнездившаяся в Тринадцати Землях, уже разъедает чертоги князя. Плесень заметна издалека, трещины в кладке ширятся. Их два раза в год замазывают глиной и хватким раствором, но Лотт знает - это гангрена. Ее не вылечишь снадобьями.
Он высматривает среди въезжающих в замок телег и повозок одного человека. Люди привозят ежегодную дань. Склады уже ломятся от зерна, клубней, полотна, заготовок железа и меди. Дальние поселения, как всегда, приезжают последними. Им не везет - дороги в последний месяц осени исчезают с лица земли, лошади теряют подковы, с телег слетают оси. Лотт ждет уже который день, почти потеряв надежду. Но сегодня ему везет. Он видит знакомый фургон о двух лошадях, крытый козлиной шкурой.
Лотт возносит мольбу Аллане, покровительнице путешественников. Оруженосец срывается с места, бежит в свои покои, огибая толпящихся в подворье людей, их товары и псов, ждущих момент ухватить с телег засоленную баранину.
Сквозь толчею протискивается усталый всадник с вот-вот готовой пасть от истощения клячей. Он спрашивает о чем-то стражника и тот показывает в сторону тренировочной площадки.
Лотт заходит под каменные своды, словно магический занавес глушащие неописуемый гомон, царящий у ворот. Наскоро приводит себя в порядок, смывает грязь, прочищает ссадины крепким вином. Подходит к спрятанной за съемной панелью нише и достает короб. Внутри маленькая сокровищница. Он смотрит на мелочь гнутых пфеннигов, устилающих дно, десяток марок из грязного серебра и одну золотую, полученную от самого лорда Кэнсли за добрую службу. Он радовался этому подарку как дитя, но тут же остыл, после того как узнал, что вместо того, чтобы дать желтый кругляк, брата сделали рыцарем.
Лотт берет короб и выходит на улицу. Возница, не спеша, достает товары из ломящегося фургона. Люди умудряются заключать сделки посреди шума и толкотни. Женщины несут свертки в замок, крепкие парни тащат мешки в зернохранилище.
Лавируя между цепочками снующих туда-сюда людей, Лотт добирается до своего знакомца. Он спрашивает его о заказе. Мужичонка некоторое время испытывает его, делая вид, что не помнит, о чем просил Лотт. Но после того как оруженосец лорда Кэнсли показывает содержимое короба, переходит к делу. Лотт отдает с таким трудом накопленные деньги, не испытывая ни малейшего сомнения.
Он вертит в руках серебряное колечко с крохотным аметистом в оправе и думает о Беатрис. Ее длинных косах, веснушках и смешинках в уголках глаз. Он мечтает о том, как изменится его жизнь после того, как они поженятся. Лотт примерный семьянин. Лотт любящий отец. Он не знал своих родителей, рос в огромном замке лорда Кэнсли, чувствуя себя так, словно был байстрюком. Сир Томас приютил их, двух сирот, дал кров и пищу, получив взамен преданных людей. Лотт не знает, станет ли он таким родителем, какие были у него, но уж точно постарается быть таким, как его сеньор. Строгим, но справедливым.
В подарок расщедрившийся торговец дарит ему чудные сафьяновые сапоги, покрашенные в фиалковый цвет. Лотт благодарит его, думая, что у Беатрис будет запоминающийся день.
Он мчится к любимой девушке, разбрызгивая воду из луж, находит ее в пекарне, готовую вложить очередную булку в печь. Раскрасневшаяся, со здоровым румянцем на щеках и застегнутой всего на несколько петель верхней одежде, девушка весело машет ему. У печи становится жарко, Лотт думает о том, как ей трудно гнуть спину в этом аду целый день, с первыми петухами и долгое время после захода солнца. Думает, как заслужить золотые шпоры, чтобы ей не пришлось работать здесь. Он хочет пойти в Железную Вольницу. Стяжать боевую славу в сражениях с нордами или остготами и тогда...Он замечает дорогой браслет на руке и хмурится.
Беатрис - видная невеста, огневолосая, пышногрудая, с изумрудными глазами и нежным голосом. Она привлекает чужие взоры. Лотт понимает, что готов драться за нее. Понимает, как много она значит в его жизни и то, что он не хочет никого другого.
Лотт показывает ей сапоги. Глаза девушки блестят, на губах играет непритворная улыбка. Она вертит их, гладит руками мягкую кожу, трогает бляшки. Кивком показывает на коморку. Он прикрывает дверь, притягивает Беатрис к себе. Она пахнет сдобой. После поцелуя Лотт чувствует вкус сахара и муки. Беатрис приподнимает юбку повыше и натягивает сапожки. Размер в самый раз. Он говорит, что ей идет. Она смеется, и манит его пальчиком.
Лотт сглатывает, его захлестывает возбуждение. Он хочет ее здесь и сейчас. Он представляет ее голой и в штанах становится тесно. Серебряное кольцо в кармане обжигает неестественным холодом. Лотт выбирает между страстью и романтикой, но, глядя, как Беатрис снимает платье через голову, все мысли разом выветриваются.
В каморку ломятся. Кто-то обрушивает на хлипкую дверцу кулак. Настойчиво дергается ручка. Беатрис охает и пытается привести себя в порядок, а Лотт понимает, что упустил свою возможность.
Он сердито распахивает дверь и, моргая, смотрит на своего брата. Сторм хохочет и бьет себя по коленям.
- Так и знал, что найду тебя здесь, - говорит он и тычет локтем в грудь. - Хороша чертовка, а?
- Отвали, - огрызается младший брат.
- Если бы я мог, - лукаво подмигивает Сторм и сразу становится серьезным. Перед Лоттом не брат, а новоиспеченный рыцарь лорда Кэнсвудского. Этот человек приказывает ему. - Следуй за мной. Кто-то сжег Милотравье. Сир Томас собирает дружину.
Уходя следом за братом, Лотт кидает прощальный взгляд на Беатрис. Девушка уже у печи, поглядывает то на него, то на Сторма, и чему-то улыбается.
В этот момент Лотт понимает, что она дороже ему, чем родная кровь.
В конюшне оседланная и взнузданная лошадь. Люди князя ждут только его. Лотт натягивает хауберк и думает, что от исхода похода будет зависеть судьба дальнейшей службы. Он будет хорошим оруженосцем. Лучшим. Он заслужит свои шпоры и после похода получит Беатрис.
Проезжая мимо рассосавшегося, втянувшегося в щели замкового подворья люда, Лотт вспоминает запах Беатрис. Сахар и мука еще никогда не были так желанны, как сегодня.
***
Лотт почувствовал боль в суставах и понял, что еще жив. Сознание возвращалось к нему медленно. Накатывало словно волны во время прилива. Кэт неистово тормошила его за ворот куртки, прижимала холодные ладошки к щекам.
Во рту пересохло и вместо членораздельной речи он смог только захрипеть и жестом попросить желтоглазую прекратить.
- Ты испугал меня, - прошептала покорившая-ветер.
- Ммм?
- Грохнулся на пол как девица, увидавшая крысу.
- Ничего не помню. Вода есть?
Кэт печально покачала головой.
- Все вещи остались в сумках, притороченных к лошадям. Бедная Пегушка небось вся изволновалась без нас.
- Она в лучшем положении, чем мы, - Лотт прочистил горло и огляделся.
Они все еще в дворцовой кухне. Квази сидела на корточках, свесив голову вниз.
- Что с колдуньей?
- Не знаю, бледная как смерть и дышит рывками. Лотт, ей становится хуже.