У нее был приятный голос - мягкий и одновременно веселый.
- А почему вы решили, что меня заинтересовала ваша коса?
- А разве нет?
Я повернулся к ней: глупо коситься, если мы уже разговариваем.
- Только не подумайте, что я клеюсь. Честно говоря, я вспомнил кое-что из детства. Когда мне было двенадцать лет, я считал, что в жизни со мной никогда не случатся три вещи - я не куплю яхту, не побываю на карнавале в Рио, и меня не полюбит натуральная блондинка.
Несколько секунд она удивленно смотрела на меня, а потом рассмеялась:
- Знаете, со мной было нечто подобное. Я была уверена, что никогда не заработаю миллион, не увижу свое платье на Мадонне и не выйду замуж за рок-музыканта.
- И что?
- Вы не поверите, но все сбылось.
Она подала мне руку.
- Сью Эллен Трент. Сьюэл.
- Алекс Бенедикт. Очень приятно познакомиться.
Мне и правда было приятно. Я удивлялся сам себе - тому, с какой легкостью завязал беседу, и удовольствию, которое от нее получал. Достаточно провести неделю среди монстров, чтобы оценить общение с человеком.
- Вы живете в Филадельфии? - спросила она.
Ответ вылетел у меня раньше, чем я успел его обдумать.
- Нет… я навещал мою сестру. Она там работает. На “Инферно”.
- Да что вы! - Сьюэл улыбнулась. - Я ведь была дизайнером по костюмам двух их картин. Помните “Карьеру?”
- Ну конечно - это ведь значит, что у вас есть “Оскар”?
Она даже немного покраснела от удовольствия.
- У команды… А ваша сестра кто?
- Она сценарист и режиссер. Сейчас работает над съемками в Австралии.
- А что за фильм?
- Не знаю. Все в рамках секретности. Но надеюсь - потенциальный “оскароносец”, она у меня очень талантливая.
Я обнаружил, что мне легко и просто говорить о Пенни так, будто она жива. И чем больше говорил, тем больше верил. Пришло внутреннее успокоение, будто ничего и не произошло. И на Рождество мы увидимся, и купим друг другу подарки, а если не на это Рождество, то на следующее… можно ведь и подождать. Столько, сколько нужно.
Укутав поплотнее в вязаный плед с сердечками, я уложил эту мысль в самое уютное место сознания и снова обратил все внимание на мою спутницу.
Ясно, почему ее имя ничего не сказало мне. Этой девчонке, которой на вид я не дал бы больше двадцати двух-трех, на самом деле недавно стукнуло тридцать, и к тому же Сью Эллен Сэлинджер была самым известным из признанных молодых модельеров. А Трент - фамилия ее бывшего мужа, к слову, известного рок-певца… Забавно. Их брак продлился буйных четыре месяца, закончившись, как я узнал намного позже, неудачной беременностью и скандалом, после чего Сьюэл забрала вещи и вернулась к матери в Город Ангелов, где она сейчас и обитала.
Дальше все было просто отлично… Я ни на секунду не допускаю мысли, что Данте был прав, но - удивительное совпадение… как только я остался один, жизнь сразу устроилась наилучшим образом. Я ушел из журналистики в фотографию, сначала у Сью Эллен, потом круг моих клиентов расширился. Кстати, еще одно странное совпадение - дом моделей моей жены почему-то назывался “Noah”. Когда я осторожно поинтересовался, она рассказала, что на таком названии настояла Банни, ее мать. Это было как-то связано с ее жизнью, но как - даже сама Сьюэл понятия не имела.
Когда родились Джимми и Дагни, я сделал их портфолио, потом выставку и получил один из высших призов в нашей отрасли. Близнецы стали самыми маленькими моделями в истории фотографии, так как первые снимки были сделаны еще в утробе! Как только им исполнился год, мы поручили отпрысков моей драгоценной теще и на маленькой яхте по имени “Survivоr”, купленной мной на премию, отправились на карнавал в Рио. Сьюэл не успокоилась, пока все три моих детских желания не сбылись, а я в свою очередь старался, чтобы ей нечего было желать. Одно плохо - мы пропустили первый шаг Джимми, но бабуля догадалась снять все на камеру, а Дагни порадовала нас неуверенными шажками уже в день приезда. Глаза у них карие, как у меня, а волосы светлые, как у Сьюэл, - убойная смесь, уже сейчас поклонников можно ставить на учет.
Поневоле я следил за карьерой Пенни - пока что она была жива не только в моих мыслях, но и номинально. Видел ее фильмы, слышал о ней сплетни, в основном касающиеся того, что она никогда не показывается публике. Оттого и различные варианты на тему “а был ли мальчик”. Поначалу Сьюэл часто спрашивала, почему я не познакомлю ее с сестрой, но потом перестала. И все, может, и длилось бы так до конца жизни, если бы однажды Рори не вздумалось навестить меня.
Это случилось накануне моего сорокапятилетия. Джимми и Дагни тогда как раз уже сдали все тесты в школе, и во время каникул Сьюэл готовила их в качестве моделей для очередной презентации. Они целые дни проводили то у бабушки, то на репетициях, засиживаясь допоздна, и дома я был один.
Когда я увидел ее за окном, то почувствовал, что выстроенное за годы спокойствие в один момент рухнуло, взорвалось на миллиард осколков, как зеркало Данте. Ее непокорные волосы все так же вились вокруг головы пламенем факела, и на мгновение я принял ее за Пенни… Так бывает во сне - когда-то в детстве мне так же приснилось, что мои родители вернулись невредимыми и вошли в дом, шумно переговариваясь и волоча тяжеленные чемоданы с фотоаппаратурой, а я, слыша их голоса, зовущие меня, лежал в своей комнате и не знал - подождать или вскочить и сбежать вниз, чтобы броситься им на шею.
В тот раз я выбрал второе.
Рори рассказала, что они с Ноа на время уехали в Европу, что бизнес Данте процветает, что Пенни все взяла в свои руки и они ведут себя так, будто Перл и не существовало. Что она прекрасно выглядит, Данте ее от себя ни на шаг не отпускает и вроде бы кроме Чикаго отдал ей Филадельфию и всю Пенсильванию, что она увлеклась и устраивает там свои порядки… Но мое разочарование было очевидно даже фонарному столбу, что мы так и не поговорили толком. Я плохо ее слушал и не мог дождаться, когда же она уйдет.
Когда Рори ушла, я зашел в душ, врубил кран на полную мощность, сел на пол, обняв колени, и просто выл с полчаса. Я мог не вспоминать о Пенни больше десяти лет, мог игнорировать факт ее смерти… но именно сейчас, именно в этот момент я почувствовал, что потерял ее. НАВСЕГДА. Она не приедет ни на это Рождество, ни на следующее, ни на любое другое.
Чувство невосполнимой утраты все-таки догнало меня в третий раз - это было делом времени - но теперь я боялся с ним не справиться. Я думал о Данте. Этот мерзавец сломал во мне что-то, оторвал кусок от сердца и забрал себе. И что самое ужасное - я не мог ему отомстить. Не мог даже желать ему смерти, чтобы не повредить моей драгоценной половинке. Счастье Пенни (если это можно так назвать), ее безопасность и спокойствие целиком зависели только от него, и потому я должен был желать ему всех благ и вечной жизни.
Когда вернулась Сьюэл, она нашла меня все там же - под струей ледяной воды, полумертвым от холода и отупевшим от слез. Я не отвечал на ее вопросы и ничего не пытался объяснить, а она не допытывалась. Просто обняла меня и сидела рядом, пока беспокойство о ее здоровье не пересилило мою истерику. Придет время, когда я смогу говорить об этом спокойно и все расскажу, но это будет не скоро.
Я ОЧЕНЬ надеюсь, что это время придет.
*
энд
2000