— Будет новая сказка?
Унтиди кивнула. Её глаза сияли, будто маленькие звездочки. Сагда улыбнулась вновь, и на этот раз заставлять себя не пришлось. Улыбка принесла ей облегчение.
В классе — в бывшей гостиной герцога Кастилоса — становилось шумно. Ученики переглядывались и перешептывались, удивленные задержкой начала урока. Беспокойство подогревали слова Чевбета. Он, старый и надежный, как каменная стена, бывший дворецкий Кастилоса, за минувшие годы научил их всему, чему только мог. Начали с чтения, письма и счета. Потом настал черед истории, и дети, раскрыв рты, слышали о событиях времен столь древних, что их даже представить себе было нельзя. Слушали имена тех, кого и сегодня можно было увидеть воочию. Эрлот, Атсама, Каммат, Олтис… Казалось невероятным, чтобы это были те же самые вампиры, что за их плечами такая сумасшедшая древность. Что они — не только сволочи, уничтожившие их жизнь, но — герои, спасшие их предков от полного вымирания.
«Завтра, — сказал вчера Чевбет, прежде чем отпустить детей, — урок проведу не я. У вас будет новая учительница, и я надеюсь, что у вас хватит достоинства принять её благосклонно. Полагаю, вы достаточно взрослые, чтобы я мог оставить вас наедине с нею. Она сможет рассказать вам такое, чего я не сумею».
Ну и где же эта учительница? Кто она? Почему опаздывает? Чевбет никогда не задерживался, он начинал урок тотчас, как последний ученик заходил в класс. Дети не привыкли ждать, и сейчас они начинали возмущаться. Некоторые смеялись. Мальчишки затеяли шуточную драку. Унтиди же не обращала внимания ни на что. Она упоённо покрывала каракулями лист.
Но вот скрипнула дверь, и в классе сделалось тихо. Чевбет их к этому приучил. Одного его взгляда дети боялись больше, чем грозного окрика смотрящего вампира. Те, кто сидел ближе ко входу, заметили фигуру дворецкого. Он стоял, вытянувшись, будто перед внезапно вернувшимся Кастилосом, и держал открытой дверь.
Скрипнула половица, послышались шаги. Сагда не заметила, как начала грызть краешек пера. Кто же, кто же там будет?! Остальные ученики затаили дыхание…
Учительница вошла в класс. В её взгляде, брошенном на сидящих детей, было столько же потаенного страха и настороженности, сколько в их взглядах. Но она старалась вести себя достойно. Прошла к столу, положила на него книгу и ворох бумаг, которые принесла с собой, и повернулась к классу.
— Здравствуйте, — прозвучал её тихий голос. — Сегодня я проведу ваш урок. Меня зовут…
— Ты?!
Сагда вздрогнула, услышав этот голос. Повернула голову, увидела, что Унтиди отложила карандаш, обеими руками вцепилась в стол и сверлит учительницу взглядом, полным ненависти.
Учительница на мгновение прикрыла глаза. Потом сжала кулаки и, отважно заглянув в глаза Унтиди, ответила:
— Да. Я. Если кто-то из вас не знает, меня зовут Арека. Давайте начинать.
Чевбет дожидался её в библиотеке. Стоило Ареке переступить порог, старый дворецкий наполнил чашку чаем и приоткрыл вазочку с сахаром. Арека постояла в дверях, прижимая к груди кипу бумаг. В голове царила благословенная пустота. Скоро она поредеет, уступит место мыслям, и вот тогда начнется кошмар. Уже сейчас подрагивали руки и ноги.
— Они дети, — сказал Чевбет. — Не судите их строго.
Арека тряхнула головой, подошла к книжному шкафу, сделанному из темного лакированного дерева. Вернула на место книгу, которую взяла для урока. Книгу, которая так и не пригодилась.
— Я не сужу, — тихо сказала Арека. — Это они меня судят. За что?
— Множество причин. — Чевбет подвинул чашку. — Но давайте сначала разберемся, что произошло.
Арека не хотела пить чай, но всё же уселась в кресло и взяла чашку. Хотя бы с Чевбетом ей нужно было сохранить хорошие отношения.
Старый дворецкий её пугал. Взгляд его казался порой жестоким, но выражение лица неизменно оставалось доброжелательно-равнодушным. «Он и убивал бы меня с таким же лицом», — думала иногда Арека. Однако в Чевбете ощущалась некая сила, враждебная той, другой силе, что собиралась уничтожить мир. И Арека хотела подружиться с нею.
Глотнув обжигающий губы напиток, она принялась рассказывать, заново переживая всё, что произошло в классе.
Чья это была идея, теперь уже невозможно было сказать. Той страшной ночью, когда в её спальне появилась Атсама с пеплом Мальчика на руках, они говорили до утра. Герцогиня выложила всё, что знала. И, хотя знала она немного, услышанное повергло Ареку в ужас. Много ночей потом снился ей Кармаигс, тонущий в крови, заваленный истерзанными трупами, и над ним раскатывался смех Эрлота, безумный и счастливый.