Боишься, Солнышко? Это потому, что ты не светишь. Не хочешь светить. Впотьмах блуждать предпочитаешь.
Ирабиль содрогнулась, так явственно услышала голос старушки. Завертела головой и показалось, будто увидела среди деревьев силуэт, который тут же растворился в темноте.
— Эрлот собрал всех людей в Кармаигсе. Всех, кого не убил, — сказал Кастилос.
— Знаю. И чего? Мы так и так в Кармаигс собирались. Вот и полетели, заодно пожрем. А если этот твой Эрлот чего-то предъявлять затеет, так мы ему сами предъявим: ты, мол, нам в Варготосе сколько крови попортил? Вот и давай, делись теперь, а то ножиком под ребро пощекочем, чисто смеху ради. Серьезно, мужик! — Роткир остановился и повернулся к Кастилосу. — Либо ты мне рассказываешь сейчас, на что надеешься, либо я точно полетел. Э, рыжая! Научишь, какие заклинания шептать, чтоб летучей мышью обернуться?
Ирабиль кивнула с кислым выражением лица, но Кастилос не собирался отпускать Роткира.
— Я думаю! — сказал он. — В отличие от тебя. Знаешь, как всё выглядит в Кармаигсе? Представляешь, что такое бараки, которые охраняют вампиры? Ты там ничего не добьешься, только привлечешь к себе внимание, и тебя убьют. Впрочем, допускаю, что у тебя хватит расторопности сбежать, и вернешься ты — сюда. После чего мне придется иметь дело с тобой, окончательно обезумевшим от голода. Так что закрой, наконец, рот и иди!
Кастилос двинулся дальше, и Роткир пошел за ним.
— Вот уж хрена! — говорил он. — Я тебя предупреждал: когда голодный — не заткнусь. Так что думай быстрее и давай что-то решать. Пока ночь и обернуться можно.
— Есть один вариант, — словно бы нехотя произнес Кастилос. — Заткнет тебе рот и решит вопрос с кровью. Но я пока не готов его применить. Подождем.
— Сколько ждать? — Веселья в голосе Роткира не осталось, даже притворного. — Есть тема — давай делать, готов не готов — пустой треп. Сначала делаешь, потом думаешь, привыкай, тут тебе не деревня, где над каждой коровой по часу размышляешь, пока пристроишься.
Ирабиль остановилась, у нее перехватило дыхание. В отличие от Роткира, она поняла, о чем говорил Кастилос. Вампиры могут пить кровь не только людей, но и вампиров.
Иссушенный труп Роткира останется на заросшей тропинке, а она с Кастилосом пойдёт дальше, стараясь забыть, выбросить из головы ещё одно предательство, ещё одну жертву во имя зеленого стеклышка. И клятва, принесенная над пораженным в сердце другом, пропадет втуне.
Ты заходи, ты друзей приводи.
— Стойте! — позвала принцесса.
Кастилос и Роткир остановились, повернулись к ней. Глаза Кастилоса нехорошо вспыхнули. Он был уже на грани, не говоря о Роткире, того просто перекосило. Он-то всю дорогу старался не смотреть на принцессу.
— Устала, — кивнул Кастилос. — Надо остановиться, да. Сейчас разожгу костер, и мы с Роткиром сходим на охоту.
Значит, он хочет сделать это подальше от её глаз. Что ж, и на том спасибо. Ирабиль знала, что если бы она не висела на его шее, Кастилос никогда бы не выбрал такой путь. Это из-за неё он всё глубже опускается во тьму и однажды окажется там, откуда нет возврата, там, где его с улыбкой поприветствует Эрлот.
Но был ведь свет! Пусть какой-то странный и непонятный, но — был.
Судьба человека — ему как звездочка в небе светит. А судьба мира — она как солнце для всех.
Принцесса Ирабиль сошла с тропы и двинулась в чащу.
— Куда ты? Стой!
Оба шли за ней, и принцесса с трудом проглотила комок, застрявший в горле. Они вынуждены преследовать её, и в любой миг инстинкты могут возобладать над разумом.
Шагни вперед, Солнышко. Один лишь шаг, прошу.
Вновь показался призрак старушки впереди. Ирабиль глубоко вдохнула.
— Шагните за мной, — попросила она. — Только не останавливайтесь, прошу. Один шаг за мной, и…
Договорить она не успела, перехватило дыхание. Вновь изменился мир, будто одну картину в спешке заменили другой. Шагнув сквозь кусты, Ирабиль вывалилась на полянку и едва не упала. Вдохнула и выдохнула с полустоном. Посреди полянки стоял домик, купаясь в лунном свете.
— Что это было? — спросил сзади Роткир. — Как будто…
Ему не хватило слов, чтобы выразить невыразимое, удивление пока ещё пересиливало голод.