Это была молодая кэрра, приехавшая на Равновесие невест. Дева из рода голубых драконов, прекрасная и невинная. Он стал у неё первым. Она не смогла отказать, и всё повторяла, как сильно полюбила его. В ней было так мало огня и слишком много мягкости. Белая незабудка Юлия, не имевшая шипов и когтей. Он был просто очарован ею и готовился сделать предложение.
Его отец сказал «нет». Король Словен был достаточно опытен, чтобы сразу распознать в этой невинной овечке опасную гарпию, за которой стоит влиятельная семья, стремящаяся выйти из-под опеки Синего дома. Финальная песнь незабудки сыграла в разгар свадебного цикла.
Королева Женевра подстроила случайную встречу Никлоса и Юлии, когда та хвасталась подругам, что вертит принцем как хочет, а после потери девственности у него просто нет иного выхода, кроме как жениться на ней. Разбитое сердце Никлоса обернулось для неё постригом, так как нельзя в Каргатском королевстве допускать даже мысль о владении королевским разумом.
С тех пор Ник сторонился придворных дам, предпочитая ничего незначащие, а зачастую и вовсе тайные знакомства из квартала развлечений. И в каждом невинном цветке ему мерещились отравленные иглы, стремящиеся оказаться у него под кожей. Так было до Селесты Винцель.
Теперь же он с грустной усмешкой отмечал, что всё-таки угодил в этот женский капкан. И пускай он сам его создал, он не мог больше им управлять, до смерти боясь того, что будет, если их связь окончательно оборвётся.
Сейчас король бродил по запутанным коридорам, заглядывая в пустующие спальни, кабинеты, обеденные залы, прохаживаясь по танцевальному, разглядывая остатки прошедшего бессмысленного празднества. В итоге он остановился в заседательном зале.
Завтра состоится очередное собрание. Завтра ему придётся признать, что попытка призвать буремесяц обернулась провалом, а значит пора корректировать планы и всерьёз рассматривать эвакуацию столицы до момента полной катастрофы. Ему придётся смотреть в ожесточённые, а оттого пустые лица министров и секретарей, чиновников и служащих, и признаваться в собственном бессилии, наблюдая, как они теряют веру во всевластие их чёрного повелителя. К чему это приведёт, он не знал. А потому отчаянно грыз себя за то, что собирался сделать с Селестой, веря, что это единственный путь вернуть не только её, но и собственные силы, а с ними и Демона, с помощью которого планировал раз и навсегда покончить с подводным королевством.
Никлос до последнего оттягивал момент возвращения в спальню, зная, что она ждёт его. Что она думает о нём в эту самую минуту и проклинает собственную слабость, из-за которой не может не прийти к нему и вновь соединить их силы, напитываясь от их взаимосвязи. Она не ждёт их объятий с той же надеждой, как он, а Ник не может заставить себя идти туда, зная, что, когда она уйдёт, начнётся нестерпимая мука, утолить которую в силах лишь одна женщина.
* * *
Вернувшееся солнце во всю шпарило над притихшей столицей. Заложенные на набережных со вчерашнего дня баррикады так и стояли, будто немым укором глядя в серое небо. Прошедший утром дождь стал жалким подобием вчерашнего триумфа стихии, и жители гадали, куда делся буремесяц. Негромко звучал колокол Клэрийского собора, оповещая о наступлении нового дня. Ему в ответ вторили крупные, чёрные во́роны, в больших количествах слетавшиеся в полумёртвый город, особое внимание уделяя покинутым кварталам. Вместе с ними размножились и тысячи серых крыс, днём скрывавшиеся в канализациях и подвалах городских домов, а ночью выползавшие на промысел. Говорят, некоторые так отожрались павшей домашней скотиной, что вымахали до размеров кошек, которые утратили власть над улицами, уступив место более выносливым хищникам.
Король покидал спальню, оставляя за собой пустоту и бесконечно-усталые глаза, неотрывно глядящие ему вслед. Каждый раз он говорил себе — это в последний раз, и каждый раз нарушал данное себе обещание. Эта женщина нашла единственное место, где обрела покой, но он влез в него и разрушил, поставив себя выше её желаний. И… она никогда не говорила нет. Она ждала его, всегда.
Застёгивая ремень брюк, стоя у зеркала, глядя на неё через отражение, ему виднелось искажение в её чертах. Будто она разбитая пузатая бутылка с рыжим ржавым дном. Он замечает следы копоти на потолке и затёртые остатки на стенах. Он знает, что она взрывается и не понимает — его приход не даёт ей сгореть до конца или наоборот приближает этот конец?..