Он попал внутрь – это было начало.
Небольшой мужчина среднего возраста в очках с металлической оправой и с маленькими прилизанными усами внимательно рассматривал его.
– Вы – Тед Бентли?
– Да, – подтвердил Бентли. – Я хочу видеть верховного крупье Веррика.
– Зачем?
– Мне нужна работа по классу восемь-восемь.
В кабинет ворвалась девушка. Не обращая никакого внимания на Бентли, она быстро заговорила:
– Ну вот, все кончено. – Она дотронулась до виска. – Видел? Теперь ты удовлетворен?
– Не надо обвинять в этом меня, – сказал низкорослый мужчина. – Таков закон.
– Закон?!
Девушка присела на стол и откинула с глаз прядь темно-рыжих волос. Нервно подрагивающими пальцами выхватила из лежащей рядом пачки сигарету и закурила.
– Давай убираться отсюда к чертовой матери, Питер. Здесь уже ничего хорошего не будет.
– Ты же знаешь, что я остаюсь, – ответил мужчина.
– Ну и дурак.
Девушка слегка повернулась и наконец заметила Бентли. В ее зеленых глазах промелькнули удивление и интерес.
– А вы кто такой?
– Может быть, вы зайдете как-нибудь в другой раз? – обратился маленький мужчина к Бентли. – Сейчас не совсем…
– Я не затем зашел так далеко, чтобы разворачиваться, – хрипло оборвал его Бентли. – Где Веррик?
Девушка с любопытством уставилась на него:
– Вы хотите видеть Риза? А что вы можете предложить?
– Я биохимик, – зло ответил Бентли. – Я ищу работу по классу восемь-восемь.
Девушка слегка скривила губы:
– Правда? Интересно… – Она пожала голыми плечиками. – Приведи его к присяге, Питер.
Мужчина был явно в нерешительности. Он неохотно протянул руку Бентли:
– Меня зовут Питер Вейкман. А это – Элеонора Стивенс. Она личная секретарша Веррика.
Это было не совсем то, что ожидал Бентли. На какое-то время повисла тишина, все трое рассматривали друг друга.
– Робот впустил его, – наконец сказал Вейкман. – Была вакансия для людей восемь-восемь. Но я не думаю, что Веррик сейчас нуждается в биохимиках. У него их достаточно.
– Что ты в этом понимаешь? – возмутилась девушка. – Это не твое дело, ты персоналом не занимаешься.
– В данном случае я руководствуюсь здравым смыслом. – Вейкман встал между Бентли и девушкой. – Извините, – сказал он Теду. – Вы здесь просто потеряете время. Идите в бюро по найму… они постоянно покупают и продают биохимиков.
– Я знаю, – отчеканил Бентли. – Я с шестнадцати лет работал на систему Холмов.
– Тогда что вы здесь делаете? – поинтересовалась Элеонора.
– Меня уволили из Лирохвоста.
– Идите в Сун.
– Я больше на Холмы не работаю, – повысил голос Бентли. – Я с Холмами покончил.
– Почему? – поинтересовался Вейкман.
– Холмы насквозь прогнили, – зло проворчал Бентли. – Вся система разваливается. Ее пора продавать с молотка… и аукцион уже начался.
Вейкман задумался.
– Не понимаю, каким это боком касается вас. У вас есть своя работа, об этом вы и должны думать.
– Да, за мое время, знания и верность я получал деньги, – согласился Бентли. – У меня была чистенькая беленькая лаборатория, я пользовался оборудованием, которое стоит столько, сколько мне не заработать за всю жизнь. У меня были страховка и полная социальная защита. Но меня интересовал результат собственной работы. Мне интересно было разобраться, где же в конце концов применяются результаты моего труда. Мне хочется знать, куда девалось все, что я сделал.
– И куда же все это ушло? – спросила Элеонора.
– Коту под хвост! Все мои труды никому ничем не помогли.
– А кому они должны помогать? Бентли пожал плечами:
– Не знаю. Кому-нибудь, где-нибудь. Разве вам не хочется, чтобы ваша работа приносила кому-нибудь пользу? Я терпел вонь Лирохвоста, пока это было возможно. Холмы хотят стать отдельными и независимыми экономическими единицами. Они уже занимаются перевозкой, взвинчиванием цен и придумывают, как бы избежать налогов. Дальше этого ничего не идет. Вы знаете лозунг Холмов: «Сервис – это хорошо, а лучший сервис – еще лучше»? Это же насмешка! Вы думаете, Холмы озабочены сервисом? Вместо того чтобы работать на пользу общества, они паразитируют на теле этого общества.
– А я никогда и не считал Холмы филантропической организацией, – сухо заметил Вейкман.
Бентли, взволнованный, отошел в сторону, а те двое смотрели на него как на клоуна.
Собственно, с чего бы ему расстраиваться из-за Холмов? Положенные выплаты работникам они делают, пока никто не жаловался. Однако он был недоволен. Может быть, он слишком ясно видит реальное положение дел? Этот пережиток не смогла из него вышибить даже клиника детского воспитания. Что бы там ни было, он терпел, пока были силы.