— К тому времени я уже в течение шести лет ходил на их собрания.
— Тогда Общество насчитывало совсем немного членов. В конце концов они выбрали вас своим президентом. Все ваше время и все ваши деньги были отданы на этот бред. Это стало целью вашей жизни, манией. — Лицо Мура сияло, словно ему только что удалось решить сложное уравнение. — И теперь вы — Ведущий Игру, хозяин всех наций и народностей, миллиардов индивидуумов, невообразимого количества материальных ценностей, может быть, единственной цивилизации во всей Вселенной. И при всем при этом вы думаете только о процветании вашей ассоциации.
Картрайт тихонько зарычал.
— Что вы собираетесь делать? — Молодой человек не унимался. — Издать трактаты Престона в трех миллиардах экземпляров? Повесить везде огромные портреты в три четверти роста? Наставить везде статуй, открыть музеи, заполненные реликвиями, одеждой, искусственными челюстями, обломками ногтей, обувью, пуговицами великого предка? Воздвигнуть алтари, к которым будете приглашать молиться толпу? Ведь уже есть один деревянный, засиженный мухами памятник, в котором выставлены кости великого святого, для всякого желающего их увидеть и потрогать. Это и есть то, что вы хотите создать? Новую религию, нового бога? Вы собираетесь посылать целые армады на поиски мифической планеты? — Мур видел, что Картрайт изнемогает, но продолжал изощряться в красноречии. — Мы должны будем убивать время на выскабливание Вселенной в поисках этого Диска Огня или Пламени? Вы помните Робина Питта, тридцать четвертого Ведущего Игру, избранного в возрасте девятнадцати лет, гомосексуалисту, психопата? Он никогда не расставался со своей матерью и сестрой. Он читал старинные книги, рисовал картины, писал тексты почерком только что лечившегося в психиатричке.
— Стихи.
— Он пробыл Ведущим Игру ровно неделю. Благословение богу, Вызов его устранил. Он бродил по джунглям, собирал дикорастущие цветы, писал сонеты. Вы должны быть в курсе, вам тогда уже было достаточно много лет.
— Мне было тринадцать, когда его убили.
— Вы помните, какие у него были планы развития человечества? Постарайтесь вспомнить. Почему учредили процесс Вызова? Система существует для вашей охраны. Она случайным образом возвеличивает или низвергает, выбирая наудачу индивидуумов через непредсказуемые промежутки времени. Никто не может захватить власть и затем удержать, никто не знает, чем он будет через год, через неделю. Никто не может стать диктатором благодаря интриге: все подчиняются непредсказуемому движению субатомных частиц. Вызов нас охраняет от некомпетентных, от слабоумных и от сумасшедших. Таким образом, мы в полной безопасности: ни деспотов, ни сумасшедших.
— Но я не сумасшедший, — хрипло проговорил Картрайт.
Он удивился звуку собственного голоса. Голос его был слабый и неуверенный. Улыбка Мура становилась все шире, мозг его не ведал сомнений.
— Я должен освоиться, — наконец ровно произнес Картрайт. — Мне нужно на это время.
— Вы думаете преуспеть в этом? — спросил Мур. — Да.
— Я не думаю, что у вас получится, Вам осталось примерно двадцать четыре, часа — время, необходимое для созыва Конвента Вызова и утверждения первого кандидата. Он не промахнется.
Картрайт подпрыгнул:
— Почему?
— Веррик пообещал миллион долларов золотом тому, кто вас убьет. Награда неизменна независимо от того, когда это произойдет.
Картрайт перестал понимать смысл произносимых слов. Как бы сквозь пелену он почувствовал, что в комнату вошел Вейкман и направился к Муру. Оба человека, тихонько переговариваясь, удалились.
Выражение «миллион долларов золотом» леденящим холодом обволакивало все извилины мозга Картрайта. Найдется масса людей, желающих получить награду. На Такие деньги можно купить любую классификацию на черном рынке. Мало того, лучшие умы ради этого будут рисковать своей жизнью в обществе, где есть только бесконечная игра, гигантская лотерея.
Вейкман вернулся к нему, качая головой:
— Какой энергичный ум! В нем появлялось столько идей, которые мы никак не могли схватить, было что-то связанное с телами, бомбами, убийцами и случайностью! Он ускользнул. Мы его вернули.
— Он правильно говорит, — вздохнул Картрайт. — Мое место не здесь.
— Его стратегия и состоит в том, чтобы заставить вас так думать.
— Но это правда!
Вейкман нехотя согласился.
— Я знаю. Поэтому это хорошая стратегия. Но и у нас, я полагаю, хорошая стратегия. Когда придет время, мы ее вам продемонстрируем. — Он вдруг энергично по; тряс Картрайта за плечи. — Вам надо бы сесть. Я вам принесу выпить. Веррик оставил после себя два ящика настоящего шотландского.