Мур снова рассмеялся. Его смех напоминал лай собачонки.
– Это точно, я с ним уже встречался.
– Он очень мил, – бесцветным голосом произнесла Элеонора.
– Пеллиг побудет здесь, – продолжал Веррик. – Поговорите с ним, займите его. Я хочу, чтобы вы его увидели. Я собираюсь послать всего лишь одного убийцу. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Нет смысла посылать их бесконечным потоком.
Элеонора пристально взглянула на него.
– Давайте займемся этим, – сказал Веррик.
Он направился к большим двустворчатым дверям в конце помещения и распахнул их. За ними было шумно, светло и многолюдно.
– Входите, – сказал Веррик. – А я сейчас найду Пеллига.
– Напитки, сэр или мадам?
Элеонора Стивенс взяла стакан с подноса проходившего мимо невозмутимого макмиллановского робота.
– А вы? – обратилась она к Бентли.
Она кивком вернула робота и взяла второй стакан.
– Попробуйте. Очень приятная вещь. Приготовлено из ягод, растущих на солнечной стороне Каллисто в сланцевых расщелинах. Их собирают всего лишь один месяц в году. У Веррика там специальный рабочий лагерь.
Бентли взял стакан:
– Спасибо.
– Будем здоровы.
– Что все это значит? – поинтересовался Бентли, указывая на собравшихся людей. Отовсюду звучали разговоры и смех. Все они были хорошо одеты, вокруг царила смесь совершенно невероятных цветов. Присутствующие явно представляли собой высший класс общества. – У меня такое ощущение, что сейчас зазвучит музыка и все примутся танцевать.
– Они успели и поужинать, и потанцевать. Ну и ну, уже почти два часа ночи! Сколько всего сегодня произошло… Поворот Колеса, Конвент Отбора, всеобщее возбуждение. – Элеонора, отыскав кого–то глазами, сделала шаг вперед. – Ну, вот и они.
Внезапно повисла напряженная тишина. Бентли, как и все вокруг, повернулся. Все жадно и нервно смотрели на приближавшегося Риза Веррика. Рядом с ним шел худощавый мужчина в обычном серо–зеленом костюме. Его руки свободно висели вдоль тела, лицо не выражало никаких чувств. За его спиной плыл шепоток, раздавались одобрительные и удивленные высказывания.
– Это он, – процедила Элеонора, сверкнув глазами, и сильно сжала руку Бентли. – Пеллиг. Посмотрите на него!
Пеллиг шагал молча. У него были влажные, гладко зачесанные волосы соломенного цвета. Он казался невыразительным, почти незаметным рядом с гигантом, который вел его мимо внимательно следивших за ними глаз. Вскоре эта пара растворилась среди атласных пиджаков и длинных вечерних платьев, и оживленное гудение вокруг Бентли возобновилось.
– Они еще появятся позже, – сказала Элеонора и передернула плечами. – Меня от него в дрожь бросает. Ну? – Она продолжала сжимать руку Теда. – Что вы о нем думаете?
– Он не произвел на меня никакого впечатления.
В отдалении он разглядел Веррика, окруженного группой людей. Из фона негромких разговоров выделялся возбужденный голос Герба Мура – он что–то объяснял. Раздосадованный Бентли сделал несколько шагов в сторону.
– Вы куда? – спросила его Элеонора.
– Домой. – Слова вылетели совершенно непроизвольно.
– Что вы под этим подразумеваете? – поинтересовалась Элеонора и неловко улыбнулась. – Я больше не могу зондировать твой мозг, дорогой. Я утратила эту способность.
Она отвела свои темно–рыжие волосы и показала две свинцово–серые точки на висках, которые резко выделялись на фоне общей белизны ее кожи.
– Не могу тебя понять, – произнес Бентли. – Способность, с которой ты родилась, – уникальный дар.
– Ты говоришь как Вейкман. Если бы я осталась в Корпусе, то мне пришлось бы использовать этот дар против Риза. Что же мне оставалось делать? – Ее глаза стали страдальческими. – Знаешь, я действительно его лишилась. Это все равно что ослепнуть. После этого я долго плакала. Не могла с этим смириться. Я была полностью раздавлена.
– А как теперь?
Она сделал неопределенный жест:
– Живу… Этого уже не вернешь. Забудем об этом, дорогуша. Пей свой напиток и отдыхай. – Элеонора чокнулась с ним. – Он называется «Метановая буря». Полагаю, что на Каллисто атмосфера состоит из метана.
– Ты когда–нибудь была на одной из колонизированных планет? – поинтересовался Бентли. Он сделал глоток янтарной жидкости из своего стакана. Напиток оказался довольно крепким. – Видела какие–нибудь рабочие лагеря или колонии переселенцев, до того как с ними разделалась полиция?
– Нет, – ответила Элеонора. – Я никогда не покидала Землю. Я родилась в Сан–Франциско девятнадцать лет назад. Ты же знаешь, что все телепаты родом оттуда. Во время Окончательной войны советская ракета попала в научный центр в Ливерморе. Те, кто выжил, получили сильную дозу радиации. Мы все потомки одной и той же семьи, Эрла и Верны Филлипс. Весь Корпус – сплошные родственники. Меня готовили к этому с самого рождения, такова была моя судьба.