Прощание вышло скомканным и неловким. Если они будут работать вместе, то с этим нужно будет что-то делать. Смотря вслед удаляющемуся пилоту, Намджун решился.
— Я согласен.
— Я тебе еще предложение руки и сердца не делал, — хохотнул Хосок, нажимая на кнопку вызова лифта.
Намджун пихнул друга локтем в бок, отчего этот придурок заржал еще громче.
— Ладно, ладно, — поднял Хоуп руки вверх, сдаваясь. — Приглашение на ужин все еще в силе. Сегодня праздник, как-никак. Вроде бы даже наш, — уже безрадостно закончил он.
— Да. Звонил Гуку? — войдя в лифт, спросил Намджун.
— Угу, — кивнул Хосок, привалившись к стенке. — Страшно за него.
Намджун тоже переживал за их Чонгука. От былого озорного, веселого и нахального паренька не осталось и следа. Он напоминал собственную блеклую тень, измученную и едва живую.
— Надо было его к нам вытащить.
— Он бы не поехал все равно. Там хотя бы Чимин рядом, Юнги в часе езды. В общем, есть кому мозги вправить при необходимости.
— Может, ты и прав.
В словах Хосока была истина. С Чонгуком они бы тут не справились, и хорошо еще он во встречах с правительством не участвовал, иначе скандалов было бы не избежать. Иногда Намджуну казалось, что Чонгук готов взять оружие и пойти вместо цейлонов уничтожать людей. Его ярость на новость о том, что заслуги Тэхёна умолчали, превратив его в глазах людей в обычного пилота, была огромной. Но Намджун надеялся на то, что он справится, выкарабкается из темного болота собственных эмоций.
========== Глава 27 ==========
— Годовщину Последнего Сражения сегодня отмечают по всей стране. Ровно год назад в этот день была уничтожена Королева, инопланетный монстр, управляющий всей сетью цейлонов. Благодаря самоотверженности корейских солдат войне пришел конец. Четыре легендарных шаттла вошли в мировую историю, как Спасители и Герои, — не замолкая, трещала ведущая об одном и том же целый день. Юнги раздраженно выключил радио в машине и притормозил у двухэтажного особняка.
Денежную компенсацию им выделили немалую, хватило купить себе квартиру и бывшей жене с ее новым мужем-чиновником большой дом, чтобы Ёна ни в чем не нуждалась. Юнги знал, что с новым статусом Героя может забрать дочь себе, но решил не травмировать ребенка, отрывая от матери, да и все время уходило на Чимина.
— Папа! — едва выйдя из машины, услышал он звонкий голос дочери.
Счастливо улыбнувшись, Юнги поймал девочку в объятия.
— Привет, — крепко прижимая к себе малышку, он поднял ее на руки. — Ты почему не надела куртку? Где мама?
— Я услышала машину. Я точно знала, что это ты!
Юнги взглянул на крыльцо, куда вышла закутанная в шаль бывшая жена. Она выглядела спокойной и красивой. Последний год жизни в достатке явно пошел ей на пользу.
— Здравствуй, — приветливо произнесла она, спустившись к ним.
— Привет, — сдержанно бросил Юнги. Он уже давно ничего не чувствовал к ней, но был благодарен за дочку, за это маленькое солнышко, которое делало его счастливым. — Как дела?
— Все хорошо. Зайдешь?
— В другой раз. Я спешу, хочу до того, как стемнеет, добраться.
— Ясно. Как сам?
— Нормально.
— Чимин?
— Тоже неплохо.
— Пап, пап, — дергая его за волосы, старалась Ёна привлечь внимание. — А ты познакомишь меня с Чимин-и?
Юнги улыбнулся ее непосредственности.
— Познакомлю. Давай, беги в дом. Одевайся, и поедем, — спустил он дочку на тропинку.
— Хорошо. Подожди меня, я скоро.
Остаться наедине с бывшей женой было неловко. Юнги и не думал, что настолько отвык от нее. После войны все их встречи проходили в спешке, на бегу, да и виделись они только по делу.
— Ёна боготворит его, — бросив взгляд в сторону убежавшей дочери, произнесла Дженни. — Собирает все статьи про вас, про Чимина. У нас даже кружки с его лицом, — улыбнулась она.
Юнги тоже казалось странным увлечение дочери, но Пак Чимин — национальный герой, символ освобождения. О нем говорили все. Снимали передачи, делали репортажи, писали статьи и даже песни. Только эта вся шумиха проходила без участия самого Пак Чимина, так как почти весь предыдущий год он провел в больнице.
— Это пройдет, — отмахнулся Юнги.
— Мы бы тоже хотели познакомиться с Чимином.
— Чтобы говорить, что знакомы со Спасителем? — резко спросил Юнги.
— Так я уже знакома с одним из Спасителей, — не обидевшись, произнесла Дженни и ткнула пальцем ему в грудь. — Так вы с ним…
— То, что у нас с ним, касается только меня и его, — снова оборвал Юнги, не желая делиться ничем, что связано с Чимином.
— О, значит, все очень серьезно, — улыбнулась Дженни.
Юнги и сам не знал, насколько все серьезно и что происходит между ним и Чимином. Он столько времени провел рядом с мальчишкой, но между ними не было ни одного романтического или сексуального намека. Чимин просто цеплялся за него и сражался с собственным организмом, а Юнги просто был рядом. Максимум, который он позволял себе, — это держать Чимина за руку и редко обнимать. Но иногда хотелось большего.
— Прекрати.
— Ладно, не смущайся.
— Я готова! — выбежала из дома Ёна с рюкзаком и в курточке.
— Веди себя хорошо. Слушайся папу.
— Да, мам. Пока!
— Я верну ее через неделю, — еще раз напомнил Юнги обговоренный факт. Дженни дала свое разрешение на такое длинное свидание.
— Помню. Езжайте осторожно. Ёна, веди себя прилично в гостях.
— Хорошо, мам, — нетерпеливо потянулась дочка к машине. — Пока! — помахала она матери.
Юнги усадил ее на переднее сиденье, застегнул ремень безопасности, попрощался с бывшей женой и сел в машину. Он видел в зеркало, как Дженни провожает их взглядом и с улыбкой машет рукой.
— Пап, а нам долго ехать? — сразу заерзала на сиденье Ёна, стоило им только отъехать от дома.
— Около часа.
— Мы правда увидим Чимин-и?
— Ты, кажется, его хочешь увидеть больше, чем меня. Я буду ревновать, — шутливо произнес Юнги.
— Я люблю тебя, — бесхитростно сообщила дочка.
— Сильно?
— Сильно-сильно.
— Теперь я спокоен, — медленно направляясь к выезду из города, произнес Юнги. — Как у тебя дела в садике?
— Все хотят со мной дружить, потому что мой папа — герой. Твоя Искра — сам Пак Чимин! Да все мне завидуют ужасно, — с энтузиазмом произнесла Ёна. — Даже сансэним меня любит больше остальных. Вот. И сегодня… Ах, я тебя не поздравила. Сегодня же праздник!
Юнги улыбался болтливости дочки. Этим она точно не в него пошла.
— Поздравляю с победой над противной мерзкой слизью!
— Слизью?
— Да. Я видела в интернете фотографии. Почему слизь назвали Королевой?
— Это не слизь.
— А выглядит, как белая слизь в небе. Противно.
— С этим не буду спорить, — хмыкнул Юнги.
— Так почему Королева? — не унималась Ёна.
— Потому что она управляла остальными и порождала других цейлонов, — пояснил Юнги.
— Точно. Я знаю. Я читала! Вы, как четыре всадника, побили громадных шепчунов, — восторженно произнесла Ёна, не обратив внимания на ошибку в слове. — И единственные оказались рядом с Королевой. Вы сражались с ней в голове. На твоем корабле не было бортстрелка, а Чимин держал потом четыре корабля. Даже Лухан не справился, а Чимин справился. Быть Искрой так круто!
— Быть Искрой совсем не круто, Ёна, — не сдержался Юнги. Чимину пришлось лечь в реакторную капсулу, чтобы справиться, а Юнги пришлось прокачивать через себя всю его боль. — И ты не должна забывать о еще одном человеке.
— Ви, да? Ты говорил, но почему о нем не пишут, как о вас, если он был так важен тогда? — с любопытством уставилась на него дочка.
Юнги не мог объяснить ей, насколько уникальны оказались способности Тэхёна. Насколько большую ценность имел его мозг для ученых. Поставить ментальный блок на пределе своих возможностей, находясь почти при смерти, — на подобное безумие мог пойти только этот ненормальный. Именно Тэхён нашел уязвимое место Королевы, он рванул вперед и выпустил тот решающий снаряд. «Эксодус» с «Нишиноей» уже добивали ее. А после гибели Королевы цейлоны просто взрывались и распылялись по небу, как проткнутые воздушные шарики.