Тем временем Марк повернулся к Смирнову и спросил:
— Товарищ Смирнов, когда я могу встретиться с моим братом?
— Он будет на нашей базе через неделю. К тому моменту будут готовы первые анализы, а нам надо порыться в архивных материалах, может быть, что-то и найдём. Хотя, честно говоря, я сильно сомневаюсь. Если бы немцы действительно направляли ракету на Марс, то такая информация была бы известна.
— Но, тем не менее, вот же аппарат, который мы нашли. С ним-то как быть?
— Вопрос. Поэтому и надо всё тщательно исследовать. Марк, я попрошу тебя на некоторое время стать архивариусом. Тебе выделят отдельное помещение, доступ к необходимым базам данных. Пока будут проводить анализы находки, ты представишь твоё видение проблемы. Хорошо?
— Хорошо.
— Ну, вот и славно. Да, и если ты не против, то давай перейдём на «ты».
— Так Вы уже перешли. Точнее ты уже перешёл. Я не против.
— Тогда просто Сергей. Если мы не в официальной обстановке. Идёт?
— Согласен.
Марк сидел в отдельной кабине в центральной исследовательской лаборатории. Он перелопатил огромное количество материалов. Он сам очень удивился, но почему-то тема, связанная с освоением космоса, истоки ракетных программ и подобные вещи, его так заинтересовала, что он безвылазно просидел более двух суток. За это время Марк выпил неимоверное количество кофе, прочитал про все известные гипотезы, в том числе и самые фантастические. Именно за этой работой его и застала Екатерина.
— Мне сказали, что ты вторые сутки не вылезаешь из-за терминала? Совсем с ума сошёл? Зачем такое издевательство над собой?
— Катя, я себя прекрасно чувствую, и я очень многое узнал.
— Есть что-нибудь объясняющее нашу находку?
— Пока нет, но я наткнулся на один абзац в воспоминаниях жены Гельмута Греттрупа. Немного странный.
— Мне всё ясно. Потом поизучаешь, а сейчас немедленно отдыхать.
Марк хотел посопротивляться, но, глядя в глаза Кати, он просто таял как воск и готов был выполнять все её требования.
Екатерина отвела Марка в жилой модуль. Когда они вошли в комнату Марка, он почувствовал, что он действительно жутко устал. Екатерина увидела его состояние, заставила выпить поддерживающий коктейль и уложила его спать. Едва коснувшись подушки, Марк тотчас провалился в сон.
Ранним субботним утром 31 марта 1945 года Вернера фон Брауна разбудил звонок. Поднимать трубку совершенно не хотелось, на улице была мерзкая погода, дул холодный ветер с залива, моросил противный дождь. В такую погоду только спать или сидеть у открытого огня и греться. Тем не менее, трубку пришлось взять.
— Вернер, срочно готовь изделие А-10. Через неделю прибудет U-Boot с грузом. Мы должны быть готовы к запуску.
— Вальтер, что это значит? Ты же знаешь о недоработках, требуется ещё пять или шесть испытаний.
— Вернер, по телефону я тебе всего сказать не могу. Быстро приезжай в центр. Здесь всё узнаешь.
Ничего не понимающий фон Браун быстро умылся, оделся и вышел из своего домика. Машина уже ждала его. Пока добирались до центра, Вернер пытался понять, что могло произойти, почему такая спешка и главное, что за груз на U-Boot.
Выйдя из машины, Вернер буквально вбежал в помещение центра, пролетел по коридору и очутился в приёмной Вальтера Дорнбергера. Странно, в приёмной не было секретаря. Вернер постучал и, получив разрешение, вошёл в кабинет руководителя.
— Присаживайся, Вернер. Будешь чай или кофе? Я сам тебе налью. Секретаря сегодня нет, но это и к лучшему, наш разговор не для чужих ушей.
— Кофе, пожалуйста.
Вальтер налил чашку кофе и передал Вернеру.
— Вернер, что ты знаешь о разработке атомного оружия?
— Только то, что его пытаются сделать, но пока не сделали.
— Всё правильно, за исключением одного. В Тюрингии, в районе Ордруфа провели испытание такой бомбы. Эффект превзошёл все ожидания. Это оружие исключительной силы. Одна бомба может уничтожить весь наш полигон. Помнишь, нас бомбили 500 самолетов англичан, и то они не смогли нанести нам значительный урон, а здесь одна бомба.
— Значит, они всё-таки сделали «чудо-оружие»?
— Да, Вернер, сделали. Через неделю к нам привезут эту бомбу. Мы должны запустить её на Вашингтон.
— Почему на Вашингтон, почему не на Москву? Ведь русские уже почти здесь, а американцы ещё далеко.
— Русские не выйдут из войны, не смотря ни на какие потери и жертвы. Если мы разбомбим Москву, то русские ещё больше озвереют. Войск у них достаточно, а потеря столицы сделает их просто головорезами. Поэтому наверху решили, что сейчас самое время ударить по Америке. Рузвельт очень плох, если ещё наша бомба упадёт на Вашингтон, то наши бонзы полагают, что Америка выйдет из войны. Тогда будет возможность разобраться с англичанами и попытаться договориться с русскими или наоборот, договориться с англичанами и вместе остановить русских. Теперь понятно, Вернер?
— Понятно. Только почему А-10? Почему не А-4b?
— Мы оба знаем, что значительная часть наших ракет перехватывается средствами ПВО. Нам нужна ракета, которая отстрелит бомбу на последнем режиме полета и упадёт отдельно. Её то, скорее всего и будут вести средства ПВО, а бомба упадет сама. Поэтому возьмём А-10. Мы их готовили, в том числе и для пилотируемого запуска с последующим покиданием человека после наведения на цель. Так вот, здесь всё будет примерно так же, только без человека. Бомба отделится за сорок-пятьдесят километров от цели и упадёт туда куда нужно, а сама ракета продолжит свой полёт. Пускай её сбивают.
— В теории всё хорошо и правильно. Только у нас пока был один удачный пуск. Если что-то пойдёт не так, что тогда?
— Тогда прошлогодний твой арест покажется лёгкой прогулкой. У нас нет права на ошибку. Если всё получится, то ход войны поменяется, если нет, то Германию уже ничто не спасёт.
— Мы не можем точно рассчитать необходимое количество топлива. Мы не можем корректировать полёт ракеты. У нас нет радиосвязи с ракетой. Это авантюра.
— Да авантюра, только это авантюра с самого верха, и мы не можем ничего сделать. Нам остается только запустить ракету и молиться, чтобы всё прошло удачно.
— Понятно. Сколько у нас есть времени?
— U-Boot прибудет 12 апреля, 13 должен состояться запуск.
— У нас много работы.
В ночь с 12 на 13 апреля к пристани подошла подводная лодка. После швартовки командир подошёл к Вальтеру Дорнбергеру и передал опечатанный пакет. Вальтер открыл пакет и подозвал стоявшего невдалеке Вернера фон Брауна.
— Вернер, груз доставлен. Необходимо его как можно скорее направить на сборочную площадку.
— Ясно.
При разгрузке контейнера присутствовали Дорнбергер, фон Браун, Греттруп. Охрана полностью блокировала пирс, и разгрузка, и погрузка осуществлялась силами заключённых лагеря. После отъезда грузовика с грузом, охрана увела всех заключённых, которые были задействованы в разгрузке.
Бомбу доставили на сборочную площадку.
— Что это за заряд?? Гельмут Греттруп, не мог скрыть удивления.
— Гельмут, мы, так же, как и ты, ничего не знаем, нам было приказано подготовить ракету, а заряд нам привезут. Его привезли. Я думаю, лучше не лезть с расспросами? Вальтер Дорнбергер очень грубо ответил своему сотруднику.
Итак, старт назначен на 14.00. Всем за работу.
На стартовой площадке царило обычное оживление. Все были заняты своим делом. Ракета уже стояла на стартовом поле. Подъезжали заправщики, последнюю проверку проводили двигателисты, электронщики. Обычный старт, которых здесь было очень много. Отличие было в том, что запуск баллистической ракеты проводился всего в третий раз.
Наконец все приготовления были закончены. Прошёл обратный отсчёт. Из хвоста ракеты вырвался огненный вихрь, и ракета нехотя и очень медленно стала подниматься в небо. Постепенно скорость подъёма увеличилась, и очень скоро пробив облака апрельского неба, ракета ушла ввысь и скрылась за облаками.