Владимир Псарев
Солнечная сторона
Советский Союз построил десятки городов в местах, что сопротивлялись присутствию человека. Эти города не заблудились в русской зиме – они в ней родились. Скорее сами люди здесь лишние. И тут патриарх не идёт войной на патриарха. Тут ждут кого-то из Москвы с решением всех проблем, но не могут дождаться.
Ресурсное проклятие российской Сибири одновременно стало двигателем общего прогресса сырьевого придатка. За благосостоянием страны счастье отдельных семей рассыпалось на фракталы. За что цепляться в стране, где все врут?
Когда Союз рухнул, эти города стали нерентабельны. Жизнь постепенно останавливалась, и, пока столицы разгонялись по скользкой дорожке рафинированного капитализма, отсутствие денег консервировало серый мир поселений Крайнего Севера. Солнце больше так не всходило на востоке на фоне раскрашенных новостроек: дома всего за несколько лет постарели и облезли, солнце потускнело. Добыча ископаемых останавливалась: что-то добывать на севере Якутии стало дорого.
***
Почти все мужчины работали на шахтах и в карьерах, безопасность коих теперь никого не волновала. Аварий было множество, и с каждой вера в то, что люди кому-то нужны, затухала. То взрыв, то обвал, то пожар на подстанции, от которой здесь зависело всё.
Впервые Костя увидел плачущих родителей в первом году – это был уже третий взрыв на городской электростанции. Холода здесь беспощадны, а потому это означало несколько месяцев беспощадной зимы. Нет воды и канализации, нет света, а день тут очень короткий, и нет тепла. Косте тогда было десять лет или около того.
Пока администрация решала, как красиво отчитаться перед Москвой, матери искали, во что укутать замерзающих детей. Те самые матери-одиночки в однотипных застиранных пуховиках: сердце кровью обливается. Они совершенно не знают, что делать со своей ношей. И раньше было нелегко, а теперь, когда мороз рвал стальные трубы отопления, стало совсем страшно. Уезжать не на что и некуда. Много ли ты сможешь с малышом на руках? А где отцы этих малышей? Это тоже были просто дети, только взрослые и пьяные. Падшая паства братства проклятых пророков. Такими они и остались, если остались в живых. Сводить концы с концами – это когда отцам трудно быть отцами. Это когда беременных тошнит не от токсикоза, а от голода. Но кто я такой, чтобы судить? Царь Иудеи?
Местные чиновники пытались что-то предпринять: отправляли запросы на «большую землю», собирали совещания, на которых искали умельцев, способных отремонтировать не подлежащее ремонту:
– Может, хоть резервные генераторы получится запустить? Нет?
Нашли какого-то дядю Ваню, уже не надеявшегося на государеву милость. Тот неведомым образом привел в рабочее состояние древние советские машины, но предупредил:
– Топлива надолго не хватит.
Электричество в дома решили подавать по часу в сутки, чтобы народ имел возможность хоть раз в день выпить чая.
Из Москвы прилетела правительственная комиссия, учтиво изучила ситуацию и пообещала помочь, но как именно благоразумно не уточнила. Задерживаться не стали, потому что холодно и темно:
– Всё оборудование на подстанции под замену, но где взять столько денег – это вопрос сложный. Будем посмотреть.
Но они не сказали главного: никто и не захочет просто так тратить такие огромные средства на закупку, доставку и монтирование целого энергоузла в такой глуши. Здесь всего пять тысяч человек, а для бюджета это лишь статистика:
– Но топливо для генераторов доставим.
Только это было лишь начало беды: близилась полярная ночь. С каждым днем скрежет метели становился всё более зловещим. Очищать от снега взлетную полосу становилось сложнее. Вручную такую площадь не обслужить, а топливо специальной техники пошло на нужды энергоузла самого аэродрома, и седой механик справедливо замечал:
– Скоро здесь физически никто не сядет. Для кого экономим?
Световой период сокращался и сокращался. Второго декабря солнце приласкало панельные берлоги в последний раз. С этого дня электричество стали давать аж на 2 часа в сутки: в 8 утра и в 10 вечера. Сделали это сознательно, чтобы люди знали, когда день начинается и когда он заканчивается: иных ориентиров здесь более нет.
Маленького Костю перестали отпускать гулять с друзьями. Когда всё только начиналось, новый быт виделся ему диким, а теперь казалось, что так было почти всегда. В трехкомнатной квартире одну из комнат отвели под туалет, потому что канализация промёрзла насквозь, а централизованная подача воды давно прекратилась. С наступлением полярной ночи любая связь с «материком» оборвалась, а потому даже питьевую воду приходилось добывать тем способом, каким во все времена её добывали коренные жители: топить снег. Этим занимались коммунальные службы. За городом выбрали места с чистым покровом, а людям привозили на водовозе.