СВАДЬБА ДОМОВЫХ
Лёньке уже не раз казалось, что он привык ко всем чудесам и неожиданностям, которые происходят с ним в деревне. Но затем случалось что-то ещё, что поражало мальчика до глубины души.
В этот вечер вместо Хлопотуна к Лёньке пожаловал Кадило.
— Ты… чего? — растерянно спросил мальчик, увидев домового в своей спальне. — Где Хлопотун?
— Тебя, значит, тоже не взяли, — криво усмехнулся Кадило. — Ну, понятно, ты же не домовой. А вот я…
— Куда не взяли?
Кадило снова недобро ухмыльнулся:
— На свадьбу, Лёнька, в Харино.
— Какую свадьбу?
— Ну, ты даёшь! У нас тут жених, прямо из курятника, у них там невеста…
Лёнька начал что-то понимать:
— Так Пила женится?
Кадило сплюнул за окошко.
— Тебе могли бы и сказать, ты же уже совсем наш… Ну, пила куриная, ну, сверчок запечный, не ожидал я от тебя!..
— Кадило, — сказал Лёнька, который наконец всё понял, — ты не обижайся, но ты ведь над Пилой всё время смеёшься… В Песках уже к этому привыкли, а в Харине… там чужие домовые, невеста… Пиле неудобно будет…
— Неудобно ему будет в глаза мне посмотреть, — проворчал Кадило. — Тоже мне, друг называется! Они там на свадьбе веселятся, а я тут с тобой сиди!..
Пока Лёнька удивлялся Кадилиным представлениям о дружбе, тот о чём-то сосредоточенно размышлял.
— Слушай, а тебе не обидно, что тебя на свадьбу не пригласили? — вдруг спросил он.
— Не очень, — после минутного колебания ответил Лёнька. — Но если бы было можно, то, наверное, пригласили бы…
— Ну а почему нельзя? — Кадило заёрзал по подоконнику. — Значит, воду в Пески возвращать можно, в лес к лешему можно, а на свадьбу — нельзя?
— Я не знаю, — неуверенно проговорил Лёнька. — Но если они не пригласили, что же мы можем сделать?..
— Сами пойдём, — сказал Кадило. — Без всякого их дурацкого приглашения.
— Нет, — Лёнька решительно замотал головой, — я без приглашения не пойду.
Кадило спрыгнул с подоконника и, приблизившись к Лёньке вплотную, заговорил тихо, но отчётливо:
— Ты про ведьму Федосью слышал? Помнишь, как она Пиле грозила? Ты думаешь, она вот так просто отвяжется?
Лёнька почувствовал холодок под ложечкой.
— Что же будет?
Кадило перешёл на шёпот:
— Бабке Федосье сейчас ничего не стоит какую-нибудь пакость устроить. Пока эти гулёны бражку дуют и радуются…
— Что же делать? — испуганно спросил Лёнька. — Надо их предупредить, надо им помочь!..
— Ну а я про что? В Харино нужно идти. У нас-то с тобой головы глупостью не заняты!..
— А если они рассердятся? — спросил Лёнька. — Возьмут и прогонят…
— Ещё чего, прогонят! Мы, во-первых, к ним не пойдём. Мы где-нибудь из уголочка за ними понаблюдаем… И за Федосьей, если что… А во-вторых, ещё спасибо скажут, если мы их от ведьмы убережём.
Эта идея Лёньке понравилась.
— Идём, Кадило, — подхватился он. — Я знаю, как до Харина дойти, я там сегодня уже был!
— Один ты там и был, — фыркнул домовой и снова взобрался на подоконник. — Давай, уходим через окно, а то ещё бабушку твою разбудим…
…Лёнька ужасно торопился, все его мысли были в Харине, рядом с Панамкой, Хлопотушей… даже ворчливым Пилой. Им угрожала опасность! Мальчик шёл так быстро, почти бежал, что вскоре запыхался.
— Неправильно спешишь, — сказал ему Кадило. Сам он дышал ровно и не проявлял никаких признаков усталости.
— Как это неправильно? — удивился Лёнька.
— Да ты же прямо разрываешься! Сам здесь, а ум уже по Харину скачет. А между вами — провал, в него-то время и утекает.
Лёнька замедлил шаг:
— Ну а как правильно?
— Иди и думай о том, как идёшь, смотри, слушай, чувствуй…
Поняв, что Кадило не шутит, Лёнька последовал его совету. И странное дело: пока мальчик оставался мыслями в ночном лесу, он ясно ощущал, как быстро и легко они идут, но едва только его ум сбегал в Харино, как всё вокруг застывало, темнота наваливалась и давила…
— Ты молодец, быстро учишься, — похвалил Лёньку Кадило. — И вообще будь всегда там, где ты есть. Ваш брат, человек, вечно норовит куда-нибудь сбежать — то в прошлое, то в будущее, то на молочную реку с кисельными берегами…