Лицо Акимыча в один миг изменило выражение, и он порывисто обнял Лёньку.
– Милый ты мой!.. Как же ты это понял… про героев и про Егора? А знаешь, мы с тобой сейчас к нему пойдём!.. Здесь рядышком… Пойдём?
Лёнька понял, что Акимыч говорит про харинское кладбище, где была могила Егора.
– Пойдём, дедушка, – ответил он.
Кладбище находилось недалеко от деревни. Войдя в ворота, Лёнька увидел настоящую берёзовую рощу, и только потом – поросшие травой холмики с деревянными крестами и памятниками. Берёзки росли почти на всех могилах, и от этого харинский погост выглядел не торжественно-мрачно, а напротив, светло и как-то умиротворяюще. Памятники на могилах были одинаковые – четырёхгранные металлические пирамидки, увенчанные звёздами, – и только фотографии на них были разные. Когда такой памятник попадался на пути, Лёнька читал выбитые на нём фамилии и имена, вглядывался в незнакомые лица…
Возле одной из могил дед Фёдор остановился и обнажил голову.
– Здесь, Лёня, мои родители лежат, – негромко проговорил он.
Могилу обрамляла низенькая аккуратная оградка без калитки – в ней не было надобности, поскольку при желании оградку можно было спокойно перешагнуть. Внутри неё прижимались друг к другу два невысоких холмика, на каждом возвышался искусно вырезанный шестиконечный крест: один побольше, другой поменьше. Холмики осеняла задумчивая берёзка.
– В один год померли, – сказал Акимыч и потрогал оба креста, не качаются ли. – Дождались меня с войны, а сами вскоре…
На берёзовую ветку села какая-то мелкая пичуга и залилась такой звонкой трелью, что Лёнька помимо воли улыбнулся.
– Пой, пой, – сказал ей Акимыч, – порадуй их хоть песней, а мы пойдём…
Во второй раз дед остановился перед могилой, сплошь утопавшей в цветах. Цветы были не луговые, а такие, которые растут на городских клумбах.
– Тут похоронен Егор? – Лёнька с недоумением смотрел на эти цветы, словно явившиеся из другого мира.
– Тут, Лёнька, похоронены твои прадед и прабабка, – ответил Акимыч. – Тонины родители. Видишь, какой она цветник развела.
Лёнька смотрел на могилу и не мог понять, что он чувствует. Здесь, в этой земле, лежали люди, которых он никогда не видел, почти ничего о них не знал, но без которых он не появился бы на свет. Это были корни, которыми Лёнька уходил глубоко-глубоко в прошлое, туда, где среди первобытного леса однажды явилась миру маленькая убогая деревенька, долго не имевшая названия… Лёнька проглотил подступивший к горлу комок.
– А почему бабушка посадила городские цветы?
– Тонина мама, – сказал Акимыч, – за всю свою жизнь один раз в городе побывала. И потом всё вспоминала эти самые цветы… Не магазины, не рестораны, не парикмахерские там всякие… Вот и попросила Тоню перед смертью: не надо мне никакого памятника, а посади, доченька, на моей могилке такие цветы. Тоня теперь каждый год в город ездит, покупает луковицы, семена…
…Могилу Егора Сеничева Лёнька узнал сразу. Что-то толкнулось в его груди при виде невысокого зелёного холмика с потемневшим крестом, вокруг которого не было ни оградки, ни деревьев… Подойдя поближе, мальчик увидел вырезанную на кресте надпись: «Сеничев Егор Алексеевич. 1917 – 1969». Акимыч опустился на колени и поцеловал деревянный крест.
– Ну, здравствуй, Егорушка, – тихо проговорил он, и по щеке старика прокатилась маленькая слезинка.
Лёнька вдруг почувствовал, что и сам сейчас заплачет, и крепко сжал зубы. Дед Фёдор отступил от креста и опустился на мягкую травку.
– Садись, Лёня, – сказал он, часто мигая покрасневшими глазами, – погости у нашего Егора…
– Дедушка, расскажи мне про него, – промолвил мальчик, усаживаясь рядом.
Акимыч долго не отзывался, и Лёнька уже подумал, что старик не услышал его.
– Читал я когда-то байку одну интересную, – наконец заговорил Акимыч, – будто бы некоторые люди приходят к нам на Землю с других планет…
Лёнька решил показать свою осведомлённость:
– Инопланетяне, что ли?
– Ну, можно и так сказать. Только они не в тарелках своих прилетают, а рождаются на Земле, как все люди.
– А если они рождаются, как все люди, тогда как узнать, что они инопланетяне? – заинтригованно спросил Лёнька.
– Так не похожи они на остальных людей! – Акимыч хлопнул своей кепкой по колену. – Что-то такое в них есть, чего у других нету!.. Вот, скажем, взять, к примеру, курицу и орла. Кто из них по полёту выше?
Лёнька прыснул:
– Ну, не курица же!
– Верно, орёл. Вот и Егор, примерно выразиться, был такой же орёл… среди кур.