Дед говорил, что больше ничего не помнил, а когда память вернулась, вокруг снова был лес, Матвей ломился сквозь чащу, натыкался на деревья, падал, поднимался… А по пятам за ним, сопя и треща сучьями, неслась вся как есть лесная нечисть.
Вдруг дед вспомнил про недопитую водку – прямо на бегу присосался к фляжке. Говорит, что пил как воду, ничего не чувствовал. Выпил всё, фляжку в кусты зашвырнул и снова в беспамятство провалился.
Очнулся Матвей от холода. Глядь – лежит он в одной рубахе, без ватника, мокрый от росы, на опушке леса, а в ногах – родные Пески. Вскочил Матвей, стал прыгать, руками махать, чтобы согреться, а сам всё силится вспомнить, что с ним давеча было и как это он здесь очутился. И вспомнил, потому что вдруг понял, что видит все клады мира.
– Как же это можно?! – изумился Ленька. – Они же все в разных местах зарыты!..
– Я тоже про это у деда спрашивал, – хмыкнул Акимыч. – А он мне сказал, что словами тут ничего не объяснишь. Просто видит – и всё.
– А что дальше?
– А дальше увидел Матвей, что ближайший клад спрятан прямо под ним, под тем местом, где он с похмелья проснулся. Золото, каменья – всё это Матвей видел так, как будто клад был у него под носом. Ошалел мой дед, бросился в деревню за лопатой. Схватил мешок, инструмент, в сапоги переобулся, чтоб сподручнее было копать, и – назад, к лесу…
Бежит, торопится, вдруг что такое? Куда-то исчезли все подземные сокровища, не видит их больше Матвей!.. Он и так и сяк, во все стороны вертится – нет нигде ни одного клада. Взвыл Матвей от досады: ведь даже лужайку, на которой спал, он не приметил!.. Стал искать, где трава примята. Проискал до обеда, так и не нашёл…
В обед притащился из последних сил к Емельяну. Выложил ему всё начистоту и просит:
– Емельянушка, родимый, подсоби, подскажи, что делать?..
– Помочь я тебе не могу, – отвечает Кривой Емеля, – а объяснить объясню. Папоротник в лапте твоём, хотел ты того или нет, но к цветку тебя привёл. Да пьяный ты уже был, ничего не соображал. Зацепил волшебный цветок лыковой калошей – вот он при тебе и оказался, и увидел ты все клады мира. А потом взял и в сапоги переобулся… Не сделай ты этого – богатым бы сейчас был.
– Ох, дурак я, дурак, упустил своё счастье!.. – заплакал Матвей. – Ведь не смогу я больше пойти за цветком, не вынесу такого страху!.. Что ж делать мне, Емельянушка?
– А ничего не делай, – отвечает тот. – Я же тебе говорил, что коли Бог захочет, он и в окошко подаст. А тебе, видать, не суждено быть богатым. Хватит тебе, Матвей, людей смешить, не мальчик, чай. И книжку про клады выбрось, искушение это твоё…
– Выбросил? – спросил разочарованный Лёнька.
– Не. Эту книжку даже я в детстве видел, а потом она куда-то запропастилась… Но клады мой дед больше не искал, а отец и подавно. Отцу эта книжка вообще нужна была, как корове флейта…
Акимыч внезапно замолчал и схватил Лёньку за руку. Из-за могучей сосны на тропинку выступила женщина и, сделав несколько шагов навстречу путникам, тоже остановилась.
В лунном сиянии Лёнька увидел, что женщина была молода и красива какою-то застенчивой, трогательной красотой. Пышные медного цвета волосы волнами спускались на её плечи и грудь. Незнакомка была одета в простенькое ситцевое платье… и босая. Как видно, она совсем не боялась гулять в одиночестве по ночному лесу. А может быть, женщина тоже искала цветок папоротника?
– Здравствуйте, – сказала она, тепло улыбнувшись.
– Здравствуй, дочка, – ответил Акимыч, пристально вглядываясь в лицо женщины.
– Дочка? – переспросила она и рассмеялась. – Федя, неужели ты меня не узнаёшь?
Акимыч подошёл к женщине и отвёл с её щеки волнистую прядь.
– Не может быть!.. – прошептал он и отдёрнул руку, точно обжёгшись об эту огненную прядь.
– Отчего же? – сказала женщина и взяла руку Акимыча в свои. – Ты посмотри, ведь это я, Таня…
– Ты… с того света, что ли? – боязливо спросил старик.
– Покуда с этого.
– Да как же ты… как же ты не постарела нисколько?! – не мог опомниться Акимыч.
– А я, Федя, в лесу живу, на вольном воздухе… Хозяин здешний меня привечает, заботится, чтоб я не старилась…
– Хозяин? – Акимыч, кажется, начинал верить, что перед ним не призрак. – Да ты, кажись, похорошела… у хозяина своего. Лёнька, ты хоть знаешь, кто это?
– Знаю, только фамилию забыл, – ответил мальчик.
– Да Отрокова Татьяна!.. – Акимыч с восторгом смотрел на лесную красавицу. – Ай да Танюша, ай да удивила!.. Ты чего же столько лет здесь скрываешься? Чего к людям не идёшь?