Постепенно идея понравилась. Пистолеты есть у них троих. Если выстрелят, эффект будет такой же. Я попробую. С легким толчком я поднимаюсь «в воздух». Чан реагирует быстрее всех. Он подталкивает себя ко мне. Медлительность атаки позволяет мне более чем достаточно схватить его за запястье. Это не так просто, как я думал. Я все еще в невесомости новичок. А у него солидный опыт. Быстрое вращение позволяет ему ухватиться за ручку, в то время как я дрейфую, как мертвый лист, между полом и потолком.
- Вы капиталистическая свинья! - плюется он, злобно нажимая на спусковой крючок своего оружия.
Клише гласит, что когда вы умираете, вся ваша жизнь проходит у вас на глазах. Я хочу подарить себе эту маленькую ностальгию. Это должно помочь принять. Принесите в время прощания немного душевного спокойствия. Но мой инстинкт выживания слишком силен. Я отчаянно ищу способ избежать смерти. Нет никаких. С горечью уйду из мира живых. И с мужеством, связанным с чувством моей неудачи. Я знаю, что Хоук обязательно наградит меня посмертной медалью, но мне от этого не легче.
Пуля попадает мне прямо в середину груди. Боль ужасная. Я выталкиваю весь искусственный воздух, накопленный в легких, и начинаю кружиться, как волчок. Я сильно ударяюсь в дверь шлюза, затем отскакиваю обратно в середину станции. Менденович хватает меня в процессе, чтобы я не прыгал бесконечно от стены к стене.
«Это резиновые пули», - объясняет он с очаровательной улыбкой. Они не могут пробить стены Салюта. Но вы заметите, что они по-прежнему очень эффективны.
Я заметил. Но я не отвечаю. У меня все еще слишком много проблем с дыханием. Мне не нужно смотреть на грудь, чтобы знать, что в точке удара образовался большой синяк.
Я знаю, что у них где-то есть настоящие патроны. Советы не привозят в космос оружие только с резиновыми пулями. Хотел бы я спросить Менденовича, где он их прячет, но он не дает мне времени.
Он приказывает. - Петров, пойди и запри этих двух птичек в заповеднике! Там они не смогут причинить никакого вреда. Будут молчать.
Я все еще задыхаюсь, как рыба, выброшенная из воды. Петров берет меня за руку и уводит. Это похоже на воздушный шар, надутый гелием. Вижу, другой рукой он тянет и Мартину. Мы оба должны хорошо выглядеть. Он нас в загон отправляет, как два больших шара, и дверь хлопает.
- Думаешь, нас задушат? - спрашивает Мартина.
Она белая как полотно и явно убеждена, что живыми из такого грузового трюма мы никогда не выберемся.
- Перестань так волноваться! Вы видите, что есть кислород, хочешь, вот он ...
- А если отключат. Я видел, что в их комплекте есть клапаны.
«Нам просто нужно открыть этот», - сказал я, потянувшись к аварийному клапану, гордясь тем, что мне удалось расшифровать слово «кислород» на кириллице.
- Там так темно, Ник. Я боюсь.
Я подплываю к ней в полумраке трюма.
Несмотря на боль в груди, я чувствую, что чувствую себя все лучше и лучше.
«Не переживай, - успокаивающе сказал я. Как видите, мы все еще здесь. Если они не убили нас сразу, у них была причина сохранить нам жизнь.
- Я знаю. Они хотят доставить нас к Мизанову.
Мне было бы трудно сказать ей иное, даже чтобы утешить ее. Поэтому я пробую другую систему. Я обнимаю его.
Сначала она отшатывается.
- Давай, Мартина, успокойся.
Хотя моя практика невесомости еще не полностью развита, моя практика невесомости намного превосходит ее, и мне не составляет труда поймать ее и повернуть к себе. Чтобы заставить красивого Ника сдаться, нужно немного больше.
Я снова прижимаюсь, чтобы поцеловать её. Это наполняет меня глубоким благополучием. И эффект распространяется на Мартину. Она постепенно расслабляется.
Мгновение спустя она полностью преодолела свой страх. Она с головой погружается в наш поцелуй. Отпустив металлическую балку, за которую она цеплялась, она обнимает меня, и мы оба парим в середине комнаты между полом и потолком. Мартина встает, сжимая мою рубашку. Я хватаю ее за ягодицы и прижимаю к себе. Ее грудь прижимается к моей ушибленной груди. Но меня не волнует боль. Дыхание неудержимого желания накатывает во мне, как приливная волна. Заниматься любовью в состоянии невесомости ... Это эротическая мечта, которая меня всегда очаровывала. Я хочу эту девушку. Я хочу ее !
Я осторожно просовываю руку ему под тунику. Я поглаживаю шелковистую кожу ее живота на мгновение, затем медленно поднимаюсь вверх, чтобы схватить округлую грудь.