– Убирайся, – приказал он, выпустив ее руку и отстранившись. – И забери с собой свои нелепые фантазии.
Софи отодвинулась, но не встала с постели. Она сидела на краю матраца, так близко и все же… недостаточно близко.
– Я хочу остаться с тобой, пока тебе не станет лучше, – сказала она.
– Не думаю, что мне вообще когда-нибудь станет лучше.
– Мне так жаль. Я бы хотела…
– Возможно, тебе лучше не произносить пожеланий, Ангел, – прервал он. – В последний раз у тебя не очень хорошо получилось.
Софи прикусила нижнюю губу, мгновение пристально смотрела на него, а потом резко вскочила с кровати. Она подняла ребенка с соломенного тюфяка и крепко прижала дочь к груди, словно та была ее щитом.
– Полагаю, ты скоро уедешь из Шэндли.
– У меня не много причин оставаться.
Она покачала головой.
– Нет, не много.
В голове Кейна мелькали воспоминания, которые когда-то привели его к бутылке – крики и вид свежепролитой крови – словно это случилось вчера, а не год назад. Он пытался не вздрагивать.
– Иди, – приказал он.
– Ты должен взять с собой побольше лекарства Жульетт, – быстро сказала Софи. – И я с радостью приготовлю для тебя еще одну чашку перед уходом.
– Хватит с меня ведьминских снадобий, – отрезал он. – Вообще-то и самих ведьм с меня тоже хватит. – Разумеется, его заботила вовсе не Софи, он просто не хотел, чтобы его дочь несли через таверну, полную пьяных. Только поэтому он добавил: – Спустись по черной лестнице.
Софи попятилась из комнаты, и если бы его голову не разрывала такая ужасная боль, Кейн, возможно, почувствовал бы раскаяние из-за муки в ее глазах. Но у него не было времени на раскаяние. Не сегодня ночью.
Убегая вдоль обочины ведущей к дому дороги, Софи старалась не плакать. В любом случае, слезы, которые она не смогла удержать, должны высохнуть до того, как она доберется до дома. Если Айседора решит, что это Кейн заставил ее плакать, то сделает ситуацию еще хуже.
Он имел полное право сердиться. После всего случившегося он никогда не захочет увидеть ее снова, да он и не хотел. Не хотел. И она должна радоваться. Несомненно, для всех будет лучше, если Кейн уедет, и они никогда больше не встретятся.
По крайней мере она осознала свои ошибки. В следующий раз, отправившись на свидание, она уедет подальше от дома, как делала ее мать, и не станет оставлять подарки. Больше никаких пожеланий исцеления, она вообще не станет использовать свои таланты. В следующий раз…
Внезапно она не смогла даже представить тот следующий раз. Каждая встреча будет заканчиваться болью и сожалением? Если так, возможно, одного ребенка и одного любовника достаточно.
Вспомнив реакцию своего тела на руку Кейна, сжимавшую ее запястье, на губы, ласкавшие ее шею, и пальцы на ее груди, она осознала, что у нее будут другие любовники. Когда-нибудь. Но только после того, как она вычеркнет из памяти все воспоминания о Кейне Вардене.
– Софи?
Софи испуганно обернулась к окликнувшему ее по имени мужчине. С улыбкой на лице к ней приближался Гэлвин Фарел. Он был одним из самых привлекательных мужчин в Шэндли, она это признавала, и весьма уважаемым торговцем и владельцем нескольких местных предприятий. Он уже не единожды выказывал ей свой интерес. Даже предложил выйти за него замуж, когда она была беременна Арианой, и один раз повторил свое предложение после рождения ребенка. Она, конечно, решительно отказалась.
Но не смотря на красоту и откровенную заинтересованность Гэлвина, ничто в нем не вызывало у нее желания к нему прикоснуться. Она разглядывала его лицо, густые темные волосы, темно-карие глаза и ничего не чувствовала.
Гэлвин утверждал, что состоит в родстве с императором. Тот был его дальним кузеном через брак или что-то в этом роде. Гэлвин всегда считал это своим неоспоримым преимуществом и упоминал то министра, то генерала или даже самого императора, будто подобные знакомства добавляли ему значимости.
– Не стоит ходить одной в темноте, – сказал он с легким беспокойством в голосе. – Пожалуйста, позволь мне проводить тебя до дома.
Софи покачала головой.
– Нет, спасибо. Это слишком далеко.
– В хорошей компании время летит незаметно.
– Не хочу тебя утруждать. – Ей необходимо было побыть в одиночестве прежде, чем показаться на глаза сестрам. Успокоиться и изобразить улыбку, способную одурачить их обеих.
– Я настаиваю.
Софи поуютней устроила на руках спящую Ариану.
– Это очень мило с твоей стороны, но Айседоре не нравится, когда на горе появляются незнакомцы, особенно в темноте.
Как она и предполагала, его беспечная улыбка тут же растаяла. Подобно всем остальным в городе, Гэлвин боялся Айседоры. Софи подозревала, что именно поэтому он окружал ее своей почти безумной заботливостью только когда она появлялась в Шэндли, а такое случалось не часто.
– Думаю, я могу пройти с тобой часть пути.
Софи уступила, посчитав это справедливым компромиссом.
Некоторое время они обсуждали погоду и местную политику, в том числе мэра, потом наступил долгий, неловкий момент молчания. Впереди показалась узкая тропа, идущая вверх по холму. Несомненно, там-то Гэлвин с ней распрощается.
– Я слышал, в город приехал твой знакомый, – внезапно сказал он.
Софи так удивилась, что едва не вздрогнула.
– Джентльмен, – уточнил Гэлвин. – Надеюсь, ты не сделаешь ничего опрометчивого, Софи. Ты же знаешь, у тебя тут есть друзья. И мне нравится думать, что я вхожу в их число. У тебя нет необходимости искать мужа за пределами нашего города, даже если он… – Гэлвин многозначительно посмотрел на Ариану.
Так, значит Кейн успел поговорить с несколькими людьми в Шэндли. Как много он рассказал? Очевидно, достаточно.
– Я не собираюсь выходить замуж. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Я тебе уже это говорила.
– Каждой женщине нужен муж, – возразил он.
– Но не мне.
– Ты просто не знаешь, что тебе нужно, – снисходительно и самодовольно заявил Гэлвин. – Из меня выйдет прекрасный муж, Софи.
Она покачала головой.
– Поверь, я никогда не выйду замуж.
– Я не понимаю, – сказал он, в его голосе начал прорываться гнев. – Я предложил тебе все, о чем только может мечтать любая женщина. Дом, заботливый муж, высокое положение в этом городе, имя твоему ребенку…
– У моего ребенка есть имя, – прервала Софи.
Гэлвин выглядел должным образом раскаивающимся.
– Я не хотел показаться высокомерным. Просто обдумай мое предложение, Софи. Это все, что я прошу.
– Я должна поспешить, – сказала Софи, когда они добрались до развилки дороги. – Спасибо, что составил мне компанию. – Прежде, чем Гэлвин успел ответить, она повернулась и побежала по тропе, поднимавшейся к дому на горе. В ушах эхом отзывались ночные звуки, и она крепче прижала к груди Ариану.
Кейн стоял у окна и смотрел вниз на темную, пустынную улицу. Там все было тихо. Таверна закрылась на ночь, а завсегдатаи разошлись по домам или поднялись в свои комнаты.
Его тело едва заметно потряхивало от глубокой дрожи, которая никак не утихала. Он чувствовал себя настолько чертовски слабым, что казалось кости могут в любой момент превратиться в жидкость. Он не знал, было ли это результатом возвращающихся воспоминаний, остатков ночного кошмара или микстуры ведьмы.
Сквозь смятение, боль и тревогу все время возвращалась одна и та же мысль. Он хотел свой меч. И ножи. Без оружия он чувствовал себя голым. Уязвимым. Что с ними случилось? Вспомнив, Кейн резко засмеялся. Меч сломал солдат, который убил Дарэна. Кейн выбрался из ущелья со спрятанным в правом ботинке маленьким клинком и с ножом того ублюдка в руке. Теперь оба были потеряны. Он раздал оружие по одному, когда понял, что долго им не пользовался. Как он выжил, целый год обходясь совсем без защиты? Волшебная удача, конечно. Счастливчики не нуждаются в оружии.